Время для жизни 2

taramans

Иван, постаравшись как можно быстрее скинуть с себя шинель и ботинки, проследовал тоже в комнату, но застал Катерину, уже спешно натягивающую на себя платье. Воспользовавшись тем, что подруга запуталась в вороте и рукавах, обнял ее и начал жадно наглаживать по еще неприкрытым ягодицам.

— Вань! Ты сдурел, что ли? — смеялась она, — Что как взбесился-то? Помоги лучше рукава вдеть, да ворот платья пошире расстегни!

— Соскучился — спасу нет! И ты мне так больше нравишься, когда полураздета! — крепко прижимая ее к себе, прошептал Косов.

— Я может тоже… соскучилась. Но держу же себя

в руках! Ну погоди ты… Будет же еще все! Что ты так… без удержу! — тоже шепотом, перемежаемым смешками.

— Говорю же… хочу — не могу! — продолжал тискать ее Косов.

— Как это… хочешь или не можешь? — продолжала смеяться женщина, — Ну все, все! А то еще Степан сюда зайдет, а я вот такая здесь стою!

Как оказалось, практически все уже было готово!

— Кать! Мы про баню-то и забыли! — забеспокоилась Глаша, — Там прогорело все, поди! Простыла баня-то!

— Ничё! Сейчас пойдем, посмотрим, подкинем! — деловито переодевался в какие-то гражданские вещи Степан.

А через некоторое время, заглянув снова в дом, уведомил:

— Так… баньку я подкинул! Горячей воды там хватает, я пойду за холодной пару раз еще на колонку сбегаю!

— Кать! Тогда давай стол, что ли, накрывать! Пока так только… закуски поставим, а горячее я с плиты пока снимать не буду!

Женщины засуетились, накрывая стол. А Косов, оставшись не у дел, сел на диван, и принялся «бренкать» на гитаре. Не забывая, впрочем, поглаживать и потискивать то и дело проходящую мимо него к столу Катю. Она сама, улучив момент, наклонилась к нему и горячо поцеловав, прошептала:

— Сама хочу… аж внизу живота все горячо! Потерпи немного, хорошо? Ой… я ж тут Глашке рассказала, как ты меня в прошлый раз… провожал! — засмеялась весело.

— И чего Глаша? — придерживая ее за попу спросил Иван.

— Да хохотала она! Вы, говорит, совсем уже сбрендили… на улице вот так-то… миловаться!

— Да? А ты?

— А я… а мне — очень понравилось тогда. И сейчас… как вспоминаю, так тепло и хорошо становится! — немного засмущавшись, ответила Катя.

— Ка-а-а-ть! Ну ты где там?! Тут же еще полно всего носить! Или ты там подолом к Ваньке зацепилась! — позвала подругу из кухни Глаша.

— Ой, и правда! Ну все — отпусти меня! — оттолкнула его, притворно возмутившись, Катерина.

Когда Ильичев, натаскав воды в баню, вернулся, у женщин практически был полностью накрыт стол.

— Ну все, военные! Топайте в баньку, только — не задерживайтесь! А то знаю я вас — сейчас как затеете париться — полтора часа — коту под хвост! — скомандовала Глаша.

Но у Косова были — другие планы.

— Погоди, хозяйка! Я вот чего не понимаю… А чего это я со Степаном в баню пойду? У меня здесь есть кому спинку потереть! И куда как приятнее будет! Ну сама посуди — вот пойдем мы со Степой сейчас в баню, париться затеем — сама сказала. А это же… небыстро! Да еще и пару заходов сделаем. А вы тут будете сидеть за накрытым столом, да сердиться, что нас так долго нету. Материть еще начнете, а мы там — икать будем! Так что… у меня другое предложение — давай мы сейчас с Катюшкой в баньку сбегаем. А потом и вы со Степой. Так мне кажется и приятнее будет. Разве нет?

Глаша захохотала:

— Да где там — быстрее-то? Вы ж как уйдете сейчас…

так и не дозовешься вас будет!

Катюша, не противилась предложению Ивана, только зарумянилась щечками.

На помощь Косову пришел друг Степан:

— Не… ну а чё? Правильное предложение! И помоются… и охотку собьют! — и заржал, конь стоялый! — Да и мы с тобой Глафира… найдем уж чем заняться!

Хозяйка махнула рукой, улыбаясь:

— Охальники! Только об одном и мысли-то. Ну… тогда идите уж! Кать! Вон в моей комнате переоденься, там в шкафу и халат возьмешь. Ну — ты знаешь где!

Зардевшаяся Катя скрылась в спальне, а потом туда же проследовала и Глаша. И чего-то они там шушукались, хихикали…

* * *

— Ты это… тоже тут времени зря не теряй, новорожденный! — «подъелдыкнул» Косов Степана.

Глаша, услышав слова Ивана, снова засмеялась:

— Ой, не могу! Новорожденный! Ты, Ваня, и правда… недолго там, ага! А то еще… заездишь Катюшку-то! Это сколько же вы не виделись — недели три, а то, как бы и не месяц!

И снова захохотала.

Катя, выходя в халате из спальни, вроде как сердито одернула подругу:

— Их охальниками называешь, а сама-то! Заездишь?! Скажешь тоже!

Но это только еще больше развеселило Глашу:

— А и правда! Еще кто кого заездит-то! Ой, держись, Ванюшка! Живым бы тебе из бани выбраться!

Похоже, что Глаша неплохо знала подругу, потому как, лишь только они зашли в баню, Катя обняла его и горячо расцеловала.

— Ты чего, Катюша? — немного слукавил Косов, потому как его «ты чего» явно и недвусмысленно показывал, как он рад женщине.

— Чего, чего… а то ты не понимаешь?! Соскучилась — страсть как! — женщина мало того, что немало не смущалась тому, что его руки вовсю путешествуют по ее телу, включая самые интимные места, так и сама крепко ручкой — «а ну как сбежит?!» — ухватилась за самое дорогое.

— Вань… ох… так редко видимся! Я уж вся изнылась…, - перемежала она поцелуи с признаниями.

— На полок? Или… еще как? — оторвался он от таких сладких губ.

— Давай сначала на полок! — кивнула Катя ему.

Первый раз — чтобы «сбить охотку!» — Косову пришлось немало постараться, чтобы дождаться получения удовольствия женщиной. В неге и расслабленности они немного полежали так, как и вырубила их волна блаженства.

— Тебе не тяжело так? — приподнял наконец он голову.

— М-м-м… мне хорошо! Мне — просто замечательно! — еще не восстановив дыхания простонала Катя, — Только вот… мокрая вся! Придется и правда с тобой мыться — и пот смыть… и волосы вон все растрепались… тоже — мокрые! Ну все… слазь с меня. Хотя… так не хочется… Сладко-то как!

— Может повторим? — улыбнулся Иван.

— Да ладно… и правда тут пропадем часа на два! А у Глаши там все уже готово, стынет же все! Нет, миленький… потом наверстаем! — засмеялась подруга, — Обмывайся быстренько! Без парной сегодня обойдешься!

Но… глядя как склонившись над шайкой, Катя моет свои длинные густые волосы, Косов все же не утерпел! Очень уж «задок» женщины был привлекательным — широким, тугим… сдобным!

— Ох! Ну что же ты! Ваня! Ну перестань! Ох! О-о-о-х… подожди я коленями на лавку встану… так удобнее будет!