Время дождей
Шрифт:
На экране, среди кадров с бесчисленными чемоданами, на долю секунды мелькнуло озабоченное лицо Гонты и снова придвинулось панорамное изображение зала для транзитных пассажиров.
— Сейчас появятся, — оператор нервничал, — я не успел сделать монтаж…
— Все хорошо, — под Холодилиным скрипнуло кресло, — очень наглядно. Как, товарищи? Вот вам, например?
— Мне нравится, товарищ генерал, — в старшем лейтенанте с рыжими усиками Ненюков узнал увальня, сидевшего в секторе захвата между женщиной с корзиной и майором Несветаевым. Сейчас он тоже будет здесь.
Спокойный голос Холодилина никого не ввел в заблуждение:
На экране появился Константин Сенников. Из-под шапки мелькнуло тяжелое переносье, глубоко посаженные глаза. Сенников шевелил губами, глаза обводили зал. Второго преступника не было долго, потом появился и он, с сумкой, костлявый, высокий, на нем была меховая кепка на манер финской и светлый того же меха воротник.
Камера видеомагнитофона, панорамируя, прошла по рядам и снова нашла Сенникова. Он направлялся к сектору между киоском, целя на свободную скамью. Потом он сел, соучастник занял место рядом. В кадре стали появляться инспектора, входившие в группу захвата, — все они сейчас находились в кабинете Холоди-лина.
Какое-то время оператор, по-видимому, не занимался съемкой, поскольку ничего не происходило. Начало драки он не снимал, так же как и окончание. Все, что произошло потом, связанное с младшим инспектором и находившейся под молнией в сумке иконой, на экран не попало, зато во множестве изобиловали кадры задержания — мелькали спинки кресел, чемоданы — съемка шла из одной точки, и «Сорок четвертый» фиксировал только то, что само попадало в объектив. В центре кадра он держал Сенникова, служившего ориентиром.
Сцены драки и задержания заняли несколько минут. Напоследок оператор показал соучастника Сенникова, окруженного сотрудниками. Экран погас.
— Спасибо, вы свободны, — поблагодарил Холодилин оператора, — теперь послушаем участников задержания. Кто из группы захвата был первым номером, находился к объекту ближе других?
Старший лейтенант с усиками поднялся.
— Каким образом вы полагали решать задачу? Как выбрали место в секторе? Поделитесь, пожалуйста. Было ли свободное место рядом с объектом?
— Было, товарищ генерал.
— Но вы от него отказались. Почему? Как вы рассчитывали задержать Сенникова, если бы передача икон произошла в зале?
— Я хотел получить больший обзор, товарищ генерал.
— Допустим. С кем вы должны были взаимодействовать?
— Со мной! — Ненюков узнал голос, который слышал в машине, глотавший окончания фраз.
— Вы тоже не заняли место рядом? А у вас какие соображения? — Холодилин больше не маскировался.
– …Почти два месяца мы действовали, как слепые, — продолжал он глухо. Подровнял лежащую перед ним стопу бумаги, постучал ею по столу, потом, так же не спеша, аккуратно выровнял обойму шариковых ручек. Все молчали. — Кража у онколога, убийство в Торженге… Все необычно, странно. Я бы сказал, загадочно. — Взгляд его упал на Гонту, слушавшего затаив дыхание. — Так я говорю, товарищ старший лейтенант?
— Так, товарищ генерал.
В кабинете было тихо. Изредка на коммутаторе оперативной связи вспыхивали белые и красные лампочки — Холодилин не снимал трубку. За двойными дверями тамбура, не пропускавшего ни одного звука, на звонок отвечал секретарь, и светлячки гасли.
— …И вот мы получили в распоряжение единственный в своем роде шанс: удалось установить, что следующее преступление будет
— Товарищ генерал! Кто же мог знать, что произойдет нелепая случайность? — Инспектор с рыжими усиками побледнел. — Что Сенников, у которого в сумке такие ценности, польстится на бумажник?
— Предвидеть не могли. Согласен. Но что вы предприняли в данной ситуации? Какие внесли коррективы с учетом изменившейся обстановки? — мысль Холодилина работала четко. — У вас были десятки вариантов, широкое поле для инициативы. Вам давалась минута — не менее! — на размышления. Вы, например, могли локализовать конфликт, выступить на стороне Сенникова… Вы могли дать Сенникову возможность скрыться: у нас хватило бы сил поддерживать за ним наблюдение. Наконец, вы могли дать понять, что вы, понимаете, вы, а не Сенников, взяли бумажник!
Инспектора группы захвата молчали.
— Потом мы разобрались бы! А теперь? — Он перебрал карандаши, опять поправил и без того ровную стопу бумаги. — Не знаю, сможем ли мы в ближайшее время обеспечить себе хотя бы минимально выгодные позиции.
Холодилин отпустил инспекторов. Майор Несветаев ушел с другими, дверь за ним тихо скрипнула. Холодилин подождал, нашел глазами начальника отделения. Тот молча встал.
— Много несправедливого наговорил я твоим инспекторам! А какой у них опыт подобных операций? Сколько они работают? Мальчишки! Все у них впереди. Не с них надо спрашивать…
— Товарищ генерал! — Ненюков узнал голос, повторявший в микрофон: «Сорок четвертый! Кто знает, где Сорок четвертый?»
— За то, что произошло, я спрошу с тебя. Спрошу строго. Вместо того, чтобы возглавить группу захвата, ты вошел в группу сопровождения. Держался близко к объекту, чем лишил себя возможности активно действовать в зале!
Общий рисунок намеченного разбора операции вырисовывался вполне определенно.
— Я еще могу понять начальника уголовного розыска, — сказал Холодилин, когда за тем закрылась дверь. — Мы все прошли это: заявления, сроки, выезды на происшествия. Тут еще отчеты, профилактика, справки, занятия с инспекторским составом, совещания… Какую помощь оказал заместитель начальника отдела?
Одного за другим Холодилин поднимал подчиненных, звания и должности с каждым разом звучали внушительнее, наконец в кабинете остались сотрудники, входившие непосредственно в бригаду Ненюкова.
— За все, что происходит в доме, отвечает хозяин. С меня спросят серьезно. — Холодилин помолчал. — Будем выправлять положение.
Первый допрос Сенникова состоялся там же, на Ярославском вокзале, через несколько минут после задержания. Начальник отдела предоставил в распоряжение Ненюкова, Гонты и следователя кабинет — лучший в здании, выходящем окнами на платформу дальнего следования.