Время дождей
Шрифт:
— Дима пропал, — Мацура вертел головой; ему не хотелось упустить ни одной новости, ни одного передвижения действующих лиц. — Не ночевал в гостинице. И Вероники нет. Взяла вещи и… Вы же знаете!
— Ничего не знаю. К чему эта таинственность?
— Болтают ерунду: инспектор будто бы преследует Шкляра.
— То есть…
Мацура нахмурился:
— В училище, помню, только и твердили: Дима Шкляр! Талант, самородок… Администрация тоже носилась, но по другим поводам. Кто довел до слез уважаемого всеми мастера? Шкляр. Кто
Сантехник Роман в кепке и свитере тащил к щиту-распределителю заляпанную краской стремянку. Мацура попытался и из него выжать информацию.
— Старший лейтенант не приехал?
— Из «люкса»? — Роман опустил лестницу: он не мог заниматься двумя серьезными делами одновременно. — Он уезжал?
— Здравствуйте!
— Я пропуска не выписываю, — обиделся сантехник.
Мацура пожалел, что связался.
— Рома-ан! — раздалось из-под щита. — За песнями тебя посылать!
Сантехник подхватил стремянку.
— Талант без самодисциплины! Возьмите меня, — продолжал Мацура как ни в чем не бывало, — семьи нет, времени много. Мог бы чаще бывать в «Авроре»…
Все, что говорил Мацура, было правильно, и все-таки слушать его было удивительно скучно, как смотреть на продолжавшуюся бесконечную прямую линию. Три линии, утверждал будто бы Делакруа, на свете самые уродливые, вспомнил Кремер, — параллельная, волнистая и прямая.
— Бывает, что вы показываете работы до опубликования? — спросил он.
— Непрофессионалам! Только! Мое правило. Среди них нет ни Шкляра, ни Пашкова…
«Можно ли быть таким наивным?» — Кремер вспомнил Филателиста. Только исследование Мацуры заставило того уверовать в «Суд Пилата» как вещь Тордоксы.
— …Пашкова не узнаю! Возьмите его бестактную выходку в отношении Антонина Львовича!
Он не договорил. Из комнаты кастелянши вышел Пашков. Накануне его весь вечер не было в гостинице, никто не видел, как он вернулся.
— Перед Антониной Львовичем я извинюсь, — экскурсовод театрально поклонился. — Публично. На автостанции. Но убежден: преступник здесь. У меня есть данные, я укажу его. Предупреждаю: на автостанции будет небольшой бэм.
— Опять вы, Володя, — Мацура поморщился, — есть инстанции, общепринятые нормы… Вы уходите? — спросил он Кремера.
Вернувшись в номер, Кремер одним пальцем, не прибегая к профессиональной десятипальцевой системе, достукал на машинке последнюю страницу — описание брачного периода аргонавтов. Им руководила потребность увидеть работу завершенной. Напечатанные листы он бросил в непрактичную корзину. Заключительная работа Кремера сразу опустилась на дно. Такое было впервые. Ставшую ненужной брошюру о глубоководных Кремер подарил горничной, катившей мимо двери круглый, на маленьких колесиках, пылесос.
Прозвонил телефон.
— Это я, — в трубке послышалась вчерашняя самоуверенность, но тут же исчезла. — Подача электроэнергии сейчас начнется…
— Пятнадцать тысяч, — Кремер знал, что они начнут торговаться, но в конце концов будут вынуждены согласиться. Он отошел, насколько позволял телефонный шнур, к окну. Над черепичными крышами поднимался туман. С соседних улиц к парку снова съезжались фурманки с солдатами. — Пятнадцать тысяч, ни копейки меньше…
— С ремонтом хлопот не будет, — юлили на том конце, — двенадцать с половиной миллиметров. Ни мне, ни вам.
Кремеру вдруг страшно захотелось, чтобы все кончилось побыстрее.
— Черт с вами! Встречаемся на автостанции, у кафе. Я еду тринадцатичасовым автобусом.
— Плашки у нас есть, не знаю, подойдут ли?
— Сложите все в портфель. Слышите?! И еще! Лично с вами после вчерашнего я вести дело не буду! Мало ли что вам еще взбредет в голову!…
— С тройниками обстоит не лучше. Я сказал!
— Оставьте идиотский жаргон! Портфель пусть принесет сам… Я ему отдам пишущую машинку. Поняли?
— Успокойтесь, — Кремеру послышалась угроза, потом наступила долгая пауза. — Ладно. Мы проверим коллектор… — В трубке раздались гудки.
Ливень застиг Шкляра и его спутников, едва они выехали из Клайчева. Небо было обложено тучами.
— Тем лучше! — мигнул Шкляру пухлый, с золотыми зубами, что договаривался с Вероникой. Он сидел с водителем. — Хуже погода — меньше проверок по дороге…
До этого Шкляр как-то не думал, что участвует в противозаконной сделке.
«Туда и обратно — на машине. Продадим билет — и с деньгами! Успеешь обернуться до завтрака… — решила Вероника. — Со сберегательной кассой растянется не меньше чем на месяц!»
— …Если милиция остановит — вы просили довезти. Друг друга не знаем. Из-за выставки посты по всей трассе!
— Какие сейчас посты! — буркнул водитель. — Льет вовсю!
Через час они ехали словно по бурно разлившейся реке. Вода прибывала.
— Надо брать назад! — высказался наконец Пухлый. — Зальем мотор! — Было похоже, что «Москвич» принадлежит ему.
— Объедем карьер — вверху суше будет!
— Там пост.
Они заспорили. Лотерейный билет покупал тот, что сидел за рулем, он же отсчитал Веронике аванс.
— Ремонт на мне, — сказал он.
— Нужен твой ремонт!
— Может, вернуться? — вступил в разговор Шкляр. — Переждем!
— А в машине не хочешь? — спросил водитель вроде бы даже весело, но самолюбие его было уязвлено: Пухлый с золотыми зубами оказался прав.