Время драконов
Шрифт:
* * *
Пробудившееся сознание мучилось, оказавшись запертым в неловком и слабом человеческом теле. Оно горело в огне лихорадки, а перед мысленным взором сменяли друг друга навязчивые видения: лес горел, звери мчались прочь от жаркого пламени, зловещий шёпот сменялся нарастающим рёвом: «Ты проигр-р-ала! Дети Тифинэ-э-эры никогда не вер-рнутся в свой мир-р-р».
Но разве сердце матери способно принять поражение?!
Когда-то давно Рша была Хранительницей иного мира. Под ярким сиреневым небом Тифинэры никогда не наступала тьма. Близкое жёлтое светило, опускаясь за горизонт,
Несколько взмахов могучих крыльев, и на горизонте каждой из четырёх сторон света материнский взгляд упирался в рельефные очертания плывущих в зыбком пространстве детей Хранительницы. Острова — основы Тифинэры, такие похожие на ядро, но такие разные: воздушная отзывчивая Мила, алая Любовь с её горячими источниками и огненными гейзерами, плотная зелёная Терра, где не смолкало пение птиц, и старшая дочь — Великая Душа, тёмная, как озёра-колодцы её острова, и живая, как водопады.
Но зло пришло в Тифинэру, похитило дочерей Рши, заставив тех вновь обернуться драконьими яйцами. Это спасло им жизнь, однако, с тех пор, как Острова-основы пали, осыпавшись прахом, скорлупа лишь отчасти защищала детей Тифинэры, а их силой теперь питалось ненасытное зло. Украденное могущество позволило Хаосу скрыть дочерей от материнского ока, с тех пор Хранительница не знала покоя, следуя из мира в мир в поиске пульса своих детей. И вот наконец-то она нашла — её дочери здесь, пленники чужой воли.
Но как их спасти? Магия Рши — источник жизни Тифинэры, а дающее жизнь не должно её забирать. Стоит поддаться ярости — иссякнет магия, обезумеет Рша, песком развеется Тифинэра. Так как же быть, если разум местных существ оказался хрупок и уже отравлен злом?
Быть может, эта девочка, Яси, заглянувшая в межмирье, а сейчас ухаживающая за той, второй, такой похожей на неё саму… Быть может Яси услышит Ршу и станет проводником её слова? Драконица чувствовала связь лекарки с дорогой в межмирье, с сестрой… Пытаться спасти её уже не имело смысла, искра девчонки неумолимо гасла… А потому Хранительница рискнула и на последнем проблеске заполнила собой это слабое существо.
* * *
Яси сидела у постели сестры и плела из перьев и ниток оберёг. Внезапно глаза больной широко распахнулись. Заметив это, Яси с улыбкой показала ей свою работу:
— Видишь? Уже действует. Но зелье от лихорадки тебе всё равно придётся выпить.
Странные золотые глаза скользнули по Яси от макушки до пят и обратно.
— Эй, Ошия, ты узнаёшь меня? Это же я, твоя сестра, Яси Атай-тар. Почему ты так странно смотришь?
А про себя Яси подумала: «Надо будет сказать мастеру Элериму, что у Ошии изменился цвет глаз. Вдруг это важно?»
Ничего не ответив, Ошия поднесла руки к лицу и принялась изучать, словно до этого никогда в жизни их не видела. Так же медленно она ощупала свои щёки, ущипнула брови и даже засунула пальцы в рот.
Яси нахмурилась. Поведение Ошии было совсем не нормальным. Уж не вселился ли в её тело злой дух? Представив, как на спине вырастает пушистая серая
Ошия дёрнула себя за ухо, потом за волосы, пошевелила ногами и вдруг, резко сжавшись в клубок, перекатом села на корточки. Пригнув шею, она стала обнюхивать себя, но заметив движение, подняла взгляд.
«С-с-стой!» — раздалось в голове у Яси.
— Кто ты? — спросила та шёпотом, осторожно и очень плавно делая новый шаг к двери. Неведомое существо, смотревшее на неё глазами сестры, было слишком большим и сильным, такое не изгнать оберегом от дурных снов.
Губы Ошии оставались неподвижными, и Яси вздрогнула, когда снова услышала чужой свистящий голос:
— С-с-слушай Эхо Матерь Рши-и.
И с-с-своим сказать спеш-ш-ши…
Дети Рш-ш-ши, всего четыре,
Их-х-х пленили в этом мире…
Рша-а-а помож-ж-жет
Ш-ш-шкурам ж-ж-жить.
Сердц-ц-цу… Воле…
Путь откры-ы-ыть…
С-с-скоро, с-с-скоро, две Луны.
Кровь, тос-с-ска, реш-ш-шенье — ты…
Едва отзвучали последние слова, Ошия упала на постель, тело её задергалось, выгнулось с жутким хрустом и застыло среди тонких одеял. Нежная девичья кожа на глазах покрылась древесной корой, ярко-зеленые ветви плюща обвили пальцы.
Яси торопливо вынула из кошеля веточку полыни, отгоняющей зло, и бросила её в очаг.
— Потерпи, — шептала она почти беззвучно, возвращаясь к кровати. — Я сплету новый оберег, сильнее прежнего. Он не позволит голодным духам причинять тебе зло.
Но затем, ощупав руку сестры, маленькая лекарка поняла, что помощь здесь уже не нужна. Огонь жизни Ошии угас безвозвратно.
Всплеснув руками, Яси выскочила из хижины и, утирая слёзы, побежала по тропе с громким криком:
— Мастер, на помощь! Беда!
Из тьмы, в которой время и пространство существовали лишь условно, Хранительница Тифинэры следила за убегающей девочкой. Эльфы, встречавшиеся той на пути, хоть и чувствовали колебания чужой магии, но призрак драконицы увидеть не могли. И снова реальность перед глазами Хранительницы будто заволокло туманом, и пейзажи Северного леса сменились спиралями троп межмирья.
В её нынешнем призрачном состоянии ей было доступно многое, но до сих пор ни один разум не выдерживал её присутствия и не мог воспринимать голос Рши — её Эхо. Драконица уже использовала его, защищая Яси в лесу, но силы, щедро потраченные вдали от родной Тифинэры, к Хранительнице так и не вернулись.
— Яс-с-си… — прошептала она, и чувство, которое местные разумные называли надеждой, обволокло Драконицу приятным теплом.
I. Глава 2. Вопросы без ответов
Тис остановилась на опушке у границы поселения светлых эльфов. Ментальная связь между родственниками у тёмных эльфов весьма сильна. Даже закрывшись от всех, Тис чувствовала, как где-то на границе восприятия смутно зудят слова её матери: «Не гоже принцессам крови по чужим лесам бегать! Ты одна чистая осталась! Без тебя мы забудем, как быть дроу!» И Королеве было всё равно, что дочь выросла воином!