Время есть. Книга вторая.

Мирошниченко Александр

– Пойдём в офис, тебе благодарность положена.

– Просто «спасибо» будет достаточно, – услышал Никита за спиной знакомый голос.

Света подошла ближе и взяла под руку. Никита почувствовал, как к плечу прижалась грудь девушки, и для него перестали существовать Люба в своей вызывающей одежде, все обитатели пляжа, море, небо, песок.

Люба правильно оценила ситуацию и, пожав плечами, сказала:

– Я так понимаю, ты, подруга, время не тратила, когда я вас здесь оставила. Зачёт. И не напрягайся,

я только хотела предложить винишка стаканчик. Будете?

– Нет, – уверенно ответила Света, а Никита просто отрицательно помотал головой.

– Ну, как хотите, – закончила разговор Люба и без обычного покачивания бёдрами пошла к себе.

– Меня в армию забирают, – тихо сказал Никита, не поднимая глаз, и только теперь осознал своё будущее на ближайшие два года.

Глава 2

Следующие дни прошли в суете. Даже отец навестил Никиту.

– Мужчина должен служить, – пафосно заявил он, поздоровавшись.

Дальше отец неприятно оправдывался: мол, не может помочь деньгами. Близнецы собираются в школу, а Тамара (его жена) не работает.

– Да ладно, столько лет не помогал, чего уж начинать. Я, батя, совершеннолетний… – начал говорить Никита, но, увидев удивлённый взгляд отца, покачал головой и пояснил: – Меня же в армию забирают. Значит, мне уже восемнадцать. В этом возрасте перестают выплачивать алименты. Тоже намёк на возраст. Хотя ты и так не платил… Но по первому признаку ты мог бы догадаться.

Ответ заставил отца сжаться ещё сильней, хотя он и так старался занимать как можно меньше места в пространстве. И Никите стало жаль родителя.

– Расслабься, – дружелюбно сказал он. – Спасибо, что навестил.

Когда отец ушёл, Никита долго смотрел на дверь и не понимал, как могло получиться, что нормальный мужик вдруг оставил свою семью и превратился в такого… У Никиты даже не было слова, как назвать запуганного, постоянно ощущающего себя виноватым отца.

«Мужичонка», – наконец удалось сформулировать.

Уходя семь лет назад, отец смущённо и растерянно лепетал: мол, любовь. Ничего не может поделать.

«Разве это любовь, если превращает нормального человека в мужичонку?» – который раз задался вопросом Никита, но, уже обладая собственным эмоциональным опытом, решил: – Любовь окрыляет. А если вот так, как у отца, то никакая это не любовь».

И размышлять на эту тему Никита уже давно не хотел. Отболело.

Мама оставила на соседку по рынку свою торговлю и вовсю собирала ребёнка в армию. Она узнавала у знакомых, сыновья которых уже демобилизовались или ещё служили, что может пригодиться на первых порах, и тщательно следовала советам. Никита зашёл на кухню, и у него сжалось сердце, когда видел, как мама спрятала заплаканные глаза, не желая расстраивать сына.

– Ма, не переживай

так, – сказал Никита и обнял её. – Все служат. Из Афгана мы вышли. Что может мне угрожать?

Олеся Фёдоровна на несколько секунд замерла в объятиях и, отстранившись, глубоко вздохнула.

– Роди и вырасти ребёнка, а потом говори, нужно ли переживать, – ответила она и, поцеловав сына, продолжила сборы.

– А эта твоя вертихвостка придёт провожать? – не отрываясь от работы, спросила мама.

– Не понимаю, о ком ты.

– О Светке. О ком ещё? Или у тебя она не одна?

– А почему она вертихвостка?

– Да потому что красотка.

– Мама, ты тоже красотка. И что?

Олеся Фёдоровна сдержанно засмеялась в ответ на слова сына.

– Ну, ты и скажешь, – очень тихо произнесла она и вытерла глаза.

Никита пристально посмотрел на маму. Следы напряжения и тревоги ненадолго оставили родное лицо.

«Вот как получается, – подумал Никита, – сколько ни говори „сахар“, во рту слаще не станет. А скажи женщине, что она красавица и сразу похорошеет».

Размышления прервал звонок, и Никита пошёл открывать дверь. Его не было несколько минут.

– Кто там? – громко спросила Олеся Фёдоровна и, не получив ответа, решила узнать.

В полумраке прихожей её сын целовался со своей девушкой. Услышав шаги, молодые торопливо отстранились.

– Светка, нам сейчас не до тебя. Нужно много чего сделать.

Олеся Фёдоровна включила свет в прихожей и обратила внимание, что её сын продолжал держать девушку за руку.

– Так, я поэтому и пришла. Давайте помогу.

– Тоже мне помощница.

– Мам, ну зачем ты так? – вступился Никита.

– А затем. Меня вон на рынке подменить нужно. За место я плачу, а товар сам себя не продаст.

– Так, я могу, – бодро ответила Светлана.

– На самом деле?

Олеся Фёдоровна растерялась. Она была уверена – эта фифа ни за что не согласится, и можно будет попенять.

– Конечно, – спокойно ответила потенциальная невестка, – не думаю, что смогу, как вы, наторговать, но постараюсь.

Последние слова вообще обезоружили почти свекровь, и осталось лишь объяснить, где у неё товар, сколько просить и по какой цене отдавать. Но недолго радовалась Олеся Фёдоровна.

– Ты мне поможешь? – Света посмотрела на Никиту.

И оборвалось материнское сердце. Очень хорошо она знала этот взгляд, и сама такой изобразить могла. И мало кто из мужчин устоит, когда наивные женские глаза говорят, вернее, даже вопиют: «Без тебя мне никак. Только ты, сильный и независимый, можешь помочь слабому созданию в этом мире».

– Никита… – хотела остановить сына женщина.

Но тот удивлённо посмотрел на маму.

– Тёть Тамара Свете ключи от кладовки без меня не даст.