Время химер
Шрифт:
– Уверен, у нас все получится, – говорит седовласый астронавт.
Они любуются троицей малышей, чье сердцебиение отражается в виде кривых на мониторе компьютера.
У того, что справа, ручки с длинными пальцами и с мембранами, похожими на крылышки. У второго – перепончатые ручки и ножки. У третьего, медленно вращающегося в прозрачном цилиндре, – большие ладони с широкими пальцами.
– Добро пожаловать, Ариэль, Диггер, Наутилус! – радуется Пьер, указывая пальцем на каждого зародыша по очереди. – На меня действует аббревиатура их инициалов: A, D, N.
Алиса
– А мы, четвертый вид, кто? – спрашивает Симон. – Нормальные, Normal?
– Так не годится, – качает головой Алиса. – Лучше нам называться по-научному, Homo sapiens, или для сокращения просто «Сапиенсы». Что скажете, господа?
– По-моему, в самый раз. Мы и есть «Сапиенсы». Я бы еще добавил эпитет «выжившие», но это необязательно, – улыбается Симон.
– Почему человек-дельфин – самый крупный? – интересуется Пьер.
– Размер определяется природой гибридизации: дельфины все же больше летучих мышей, а летучие мыши больше кротов.
Молодая ученая смотрит по очереди на двух мужчин, увлеченно делающих свою работу, и вздрагивает.
Три гибрида, трое людей.
Оба ее коллеги худы, у обоих под глазами синяки, кожа цвета пергамента. Симон Штиглиц отрастил седую бороду такой же длины, как у коллеги, только у Пьера Кювье она пшеничного цвета. Оба отказываются расходовать воду на бритье.
Оба похожи на привидения.
Сама Алиса привыкла умываться при помощи оставшихся от ее предшественницы-японки влажных салфеток. Глядя на свое отражение в стеклянной дверце шкафчика, она горюет:
Я стала похожа на свою бабушку.
Троица приучилась к спартанской жизни на космической станции, которую зовет уже не «воздушным замком», а «замком с привидениями». Они прилагают сверхчеловеческие усилия, чтобы все экономить, потому что знают, что это – цена выживания.
Пока Алиса и Симон трудились в лаборатории, Пьер обеспечивал работу и ремонт аппаратуры, проводил уборку станции и готовил еду, позволяя ученым тратить максимум времени на эксперименты.
Бывший командир корабля установил строгую дисциплину по части соблюдения чистоты и сбережения ресурсов, чем очень поспособствовал благополучию маленькой общины.
– Столько неудач – и наконец успех! – произносит Симон, восторженно глядя на цилиндры с зародышами.
Как они прекрасны! Не верится, что мне удались эти шедевры эстетики!
– Говорите, они устойчивы к радиации? – спрашивает Пьер.
– Симон над этим потрудился плюс мое особенное генетическое программирование, протокол иммунности, его еще называют «митридатизация» [24] .
Биолог, фанат древней истории, рассказывает об этом принципе, названном по имени царя Митридата:
–
24
Митридатизм – это практика защиты от яда путем постепенного самостоятельного введения несмертельных доз.
– Похоже на вакцинирование – введение малых доз вируса, чтобы в организме заработала самозащита? – спрашивает Пьер.
– Именно так, – подтверждает Алиса. – Тут главное – не оплошать с дозировкой. Дашь мало – будет неэффективно, переборщишь – убьешь.
– Наверное, именно этот протокол умертвлял прежних экспериментальных зародышей, – кается Симон.
– Не беда, теперь наши три зародыша миновали опасный период: прошло три месяца, а они еще живы! – торжествует Алиса. – Пора придумать им имена.
– Как же вы их назовете? – спрашивает Пьер.
– Почему бы не дать им имена греческих богов? – предлагает Симон.
– Хорошая мысль! – поддерживает его Алиса.
– Первого Ариэля можно окрестить Гермесом, так звали единственного олимпийского бога с крыльями. Это бог путешествий, медицины и торговли, – напоминает Симон.
– А что, мне нравится! – соглашается Алиса.
– Кажется, он еще и бог… воров, – припоминает Пьер.
– Добро пожаловать на землю, Гермес, тебя приветствует сообщество Сапиенсов! – провозглашает Алиса, пропуская мимо ушей последнюю реплику.
Она крепит к цилиндру этикетку и пишет на ней фломастером большими буквами: «ГЕРМЕС».
Симон указывает на второй цилиндр.
– Назовем нашего Наутилуса Посейдоном, богом морей? – предлагает он.
На второй этикетке Алиса пишет «ПОСЕЙДОН».
– Как же мы окрестим нашего Диггера? – спрашивает Пьер. – Какой бог древнегреческой мифологии проживал под землей?
У Симона готов ответ:
– Гадес, бог подземелий. Кстати, это значит «незрячий».
– Про Гадеса я кое-что знаю! – восклицает Пьер. – По совместительству он – владыка ада, царства мертвых.
У Симона улыбка до ушей, он обожает диалоги на темы мифологии.
– Помнится, – не унимается Пьер, – Гадес похитил Персефону. Деметра, мать Персефоны, желая его покарать, запрещает прорастать растениям, и весь мир умирает от голода.
– Гермес ведет переговоры: Зевс повелевает своему брату отпустить Персефону, – подхватывает Алиса. – Если между братьями есть согласие, то все беды побоку.
И она клеит на цилиндр Диггера этикетку с именем «ГАДЕС».
– Между прочим, у нас одни самцы, вот странно! – замечает Пьер. – Так задумано?