Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)

Данилова Юлия Юрьевна

Во многом за счет постоянного функционирования поэтических однородных элементов, характеристик, образов и т.д. в тексте и создается ощущение динамически сужающегося пространства, как, например, в следующем контексте:

В своей бессовестной и жалкой низости,Она как пыль сера, как прах земной.И умираю я от этой близости,От неразрывности ее со мной.Она шершавая, она колючая,Она холодная, она змея.Меня изранила противно-жгучаяЕе коленчатая чешуя.О, если б острое почуял жало я!Неповоротлива, тупа, тиха.Такая тяжкая, такая вялая,И нет к ней доступа – она глуха.Своими кольцами она, упорная,Ко мне ласкается, меня душа.И эта мертвая, и эта черная,И эта

страшная – моя душа!Она, 1905, СПб.

Прием градации, усиления признака, качественной характеристики описываемого объекта авторского исследования обусловливает самобытный почерк З.Н. Гиппиус: предложения буквально «наполнены» однородными эпитетами. Такое «нанизывание» однородных текстовых элементов в разных их вариациях является одним из важнейших стилистических приемов художественного метода описания (восприятия) окружающей действительности, моделирования пространственных отношений в целом. То есть одним из ведущих способов выделения ключевого образа Гиппиус в контексте произведения являются повторы, причем самые разные. В первую очередь звуковые повторы, придающие особую звуковую и интонационную выразительность, а главное – служащие средством создания образа души-змеи, опутывающей, заключающей лирического героя в свои смертельные сети. Так, ключевая лексема душа в данном контексте приобретает совершенно новые, не характерные для него семы 'тесное замкнутое пространство', 'постепенное сужение', 'безысходность'. Также З.Н. Гиппиус мастерски пользуется грамматическими повторами. Это, прежде всего, катафорический повтор (антиципация), сущность которого заключается в том, что мысль читателя направляется вперед, в перспективу, к концу фразы. Возникает эффект ожидания необходимой информации, т.к. отсылающий компонент назван раньше: на протяжении всего стихотворения восемь раз, включая заглавие, употребляется личное местоимение она, только в конце последней строки читатель узнает, что она – это душа! Структуру текста можно определить как однотипную. Практически все предложения построены одинаково: подлежащее она начинает несколько предложений сразу, что связывает каждое отдельное высказывание с предыдущим предложением, при этом вводятся новые обозначения макроремы: Она, как пыль, сера, как прах земной <...>/ Она шершавая, она колючая, / Она холодная, она змея. Таким образом, каждое предложение (или его части) называет новый признак, которым наделяется она. Поэтому лексический строй произведения представляет градацию эпитетов, распространенных определений, сравнений, которые служат средством передачи качественной, экспрессивно-эмоциональной оценки внутреннего мира, состояния лирического героя (макротемы). Значимую роль играют актуализаторы адъективного типа указательное (эта) и определительное (такая) местоимения, неоднократно повторяющиеся в художественном тексте: Такая тяжкая, такая вялая <...>/И эта мертвая, и эта черная, / И эта страшная – моя душа! В тексте стихотворения наблюдается точный повтор не слов-оценки, а лишь их интенсификаторов, катафорические повторы-отсылки, которые, в свою очередь, называют степень признака, тем самым словесно формируют его оценочно-экспрессивную градуальность. И.И. Ковтунова, изучавшая особенности использования местоимений этот, это (эта), отмечает следующее: «В поэзии слово это указывает на сложные, трудно выразимые, не подлежащие или не поддающиеся наименованию явления внешнего и внутреннего мира. Это может быть состояние, событие, впечатление, момент душевной жизни, который нельзя назвать, но на который можно указать, обозначив его признаки» [Ковтунова 1986: 36]. Как нельзя точно И.И. Ковтунова подметила функцию подобного рода слов-интенсификаторов. Следующий способ актуализации образа души – «змеи», который употребляет З.Н. Гиппиус, весьма примечателен – это лексико-семантический повтор, основанный на омонимии (точнее, на использование омоформ). Этот вид – довольно редкое явление в поэтической речи. Целью такого повтора омоформ является стремление привлечь внимание читателя к «языковой игре», к необычной рифме, к дополнительному «приращению» смысла ключевому слову, образу, символу: Своими кольцами она, упорная, / Ко мне ласкается, меня душа. <...> / И эта страшная – моя душа! Происходит совпадение в звучании форм разных частей речи, деепричастия несовершенного вида душа и существительного в форме именительного падежа единственного числа женского рода душа. Соединение в одном тексте рифмомоформ создает особую отмеченность близких по звучанию слов. Сочетание омоформ, обладающих разной структурой, принадлежащих к разным лексико-грамматическим классам, различающихся лексическими значениями, образует главный вектор всего стихотворения.

В этой связи нам представляются интересными случаи авторской композиционной организации самих поэтических текстов и их заглавий. Можно у З.Н. Гиппиус найти примеры идентичных заглавий текстов, следующих друг за другом (например, «Она» и «Она»), при детальном анализе контекстов которых выявляется один и тот же объект авторского исследования (в данном случае – душа), в результате чего обнаруживается диаметрально противоположное логико-понятийное и эмоционально-оценочное его наполнение. На наш взгляд, их можно условно объединить в один мини-цикл тем более, что совпадают не только заглавия (что уже весьма показательно), но и время (1905) и место (СПб) написания, обозначенные З.Н. Гиппиус, идентичны. Более того, один и тот же объект описания определяет и творческий метод – прием семантической контрастности. Так, мини-цикл, как мы его определили, можно представить в виде ключевой оппозиции душа – душа, в первом случае она сера, черная, страшная, мертвая, холодная [Гиппиус 2006: 165] и т.п., во втором – свободная! / <...>

чище пролитой воды,/ <...> твердь зеленая, восходная, / Для светлой Утренней Звезды [Гиппиус 2006: 165]. Тема, идея, объект, метод творческого исследования определяют специфику сюжетного вектора, который также становится диаметрально противоположным: так, в первом стихотворении «Она» сюжет развивается перспективно, основным способом которого становится, как уже отмечали, катафорический повтор, во втором «Она» – сюжетная ретроспектива становится основополагающей, поскольку объект называется практически сразу, и, соответственно, ведущим способом структурной организации текстового пространства выступает анафорический повтор.

Зачастую З.Н. Гиппиус организует тексты произведений таким образом, что они представляют своего рода мини-циклы в контексте общепринятого понятия «лирический цикл», состоящие из сегментов. Под общим заглавием может содержаться несколько поэтических текстов, представляющих собой разработку ведущей темы – макротемы: к примеру, общим тематическим заглавием у З.Н. Гиппиус становится «В Дружноселье», а его поэтическими фрагментами – «Прогулки», «Пробуждение», «Пусть», также в качестве обобщающего выступает название «Шел.», составными частями которого являются «По торцам оледенелым.», «По камням ночной столицы.» и т.п.

В структуре поэтических текстов З.Н. Гиппиус особая роль, следовательно, отводится сильной позиции: автор тщательно разрабатывает систему заглавий, выстраивает их с учетом смысловой нагрузки и композиционной значимости. Поэтические заглавия З.Н. Гиппиус как уникальные функционально-эстетические системы обладают целым рядом отличительных черт; в их числе выполнение в стихотворном тексте функций смысло-выражения одновременно разноуровневыми единицами языка и их особая текстовая организация, которые вносят элементы художественной интриги, вовлекая читателя в смысловое текстовое поле и языковую игру.

Внутренний разлад, раздвоенное состояние души, противостояние здешнего и запредельного, небесного и земного, конечности и бесконечности в творчестве З.Н. Гиппиус занимают центральное место и реализуются посредством структурно-композиционной организации текстового пространства: неизбежно присущая стихотворениям «бинарная» структура: две плоскости, в которых развивается поэтическое действие:

На лунном небе чернеют ветки…Внизу чуть слышно шуршит поток.А я качаюсь в воздушной сетке,Земле и небу равно далек.Внизу – страданье, вверху – забавы.И боль, и радость – мне тяжелы.Как дети, тучки тонки, кудрявы…Как звери, люди жалки и злы.Людей мне жалко, детей мне стыдно,Здесь – не поверят, там – не поймут.Внизу мне горько, вверху – обидно…И вот я в сетке – ни там, ни тут <...>А пар рассветный, живой и редкий,Внизу рождаясь, встает, встает…Ужель до солнца останусь в сетке?Я знаю, солнце – меня сожжет.Между, 1905

Происходит процесс расширения коннекторного ряда категории пространства: автором противопоставлены объекты исследования (небо и земля), образующие каждый свое микропространство, небесное и земное, которым придана оценка страданье – забавы, горько – обидно, а также объекты как некое пространственное единство (макропространство) и субъект – «Я» лирического героя, – в результате образуется промежуточное – межпространство. В данном случае вертикальный контекст обусловил самопозиционирование Я-субъекта:

небо (вверху, там)

 

Я-субъект (между, сетка)

 

земля (внизу, здесь, тут)

В данном контексте особая роль вновь отводится заглавию «Между», которое является не только важнейшим структурным компонентом текста, но представляет собой относительно самодостаточный и самостоятельный однофразовый текст, субтекст и определяет концептуальное поле текста, обусловливает специфику структурной организации, позволяет воссоздать психоэмоциональное состояние лирического героя, оттенить его самоощущение и заострить читательское внимание на внутреннем конфликте Я-субъекта.

Стихотворные заглавия в поэтическом наследии З.Н. Гиппиус, на наш взгляд, – это своего рода мини-зеркало языкового авторского сознания, которое позволяет постичь глубинные значения, закодированные в названии художественного произведения, в понимании его структурной целостности и завершенности, то есть текстовое пространство, определяющее, в конечном счете, лингвоментальность поэта.

Таким образом, в результате попытки лингвистического анализа специфики пространства в условиях текстовой стихотворной структуры отметим, что основными языковыми средствами репрезентации поэтического гиппиусовского пространства с точки зрения его структурно-композиционной организации являются: горизонтальный контекст (пространство как постепенно сжимающийся круг); анафорический прием организации текстового пространства; кольцевая, рамочная композиция; повторы как усиление признака, качества окружающего мира; заглавия как абсолютно сильная позиция.

Выводы по разделу 3.2

В результате проведенного анализа художественного пространства с точки зрения особенностей лингоментального восприятия автором окружающей действительности и набора языковых средств и способов его актуализации отметим, что в поэтическом контексте З.Н. Гиппиус пространство выступает как организованный семантически и структурно смыслокомплекс, определяющий специфику лингвоментального существования поэта, авторской модели, элементы которой связаны различными концептуально-семантическими отношениями.