Время Имен
Шрифт:
Боль. Лавина. Черное погребение.
Невидимый груз чужой воли обрушился на женщину адским прессом. Давил, разгрызал, увечил… Рефлекторно, как учили на тренировках, терзаемый мозг поставил серию пси-блоков, в которые незамедлительно ударили молнии.
Первый барьер сдался через мгновение, второй продержался чуть дольше… То начало конца — Эсер рухнула на колени; на висках дико пульсировали капилляры.
Падение удалось. Николай опрокинулся на спину и понял, что опоздал. Враги развалились пьяными марионетками. Выпавшие из рук автоматы звонким эхом сыграли
Но следом новая волна! Охотник переметнулся к стене. Плитку позади прошили сероватые фонтанчики разрывов — хлесткие цепи попаданий.
Игра на скорость — успел или пропал…
Какой-то частью сознания Сэм истребила желание уклониться от боли, как фактор, незначимый для боя. И если нейроны превратились в искры, раздиравшие ткани, — она справится, не взирая на хрип… Чей?
Женщина попыталась наполнить легкие воздухом… Безрезультатно.
Удар.
Стеновой монолит встретил Охотника негостеприимно — на двухметровой высоте. Рядом ударили синеватые трассы выстрелов — отрывистыми грозовыми росчерками соединили тени бойцов и настенный декор. Перекрытие немедля взорвалось колючими осколками, что резанули икры димпа.
Прицел откорректирован. Солдаты учли траекторию полета объекта, согласованно притиснули оружие к тренированным плечам…
Калейдоскоп вращения ознакомил Николая со всеми ракурсами бытия; финальной картиной означился противник… Цель! На долгие мгновения падения Николай активировал лим. За три-четыре секунды боя зал впервые осветил луч излучателя.
Алая нить, разгоняя сумрак, прочертила вражеские ряды и захватила в ад не менее пяти душ. Димп рухнул на бок, перекатился в сторону. Шальная пуля, проделав замысловатый путь, чиркнула по ребрам.
Блок!
Сэм почувствовала на губах солоноватый привкус — кровь ручейками струилась из носа. «Ты моя», — рубанул призрачный голос. С кровью уходило жизненное тепло, побелели кончики пальцев… Терпеть столь адскую боль — по силам лишь избранным.
СР закричала, стремительно нисходя во тьму.
Прижав к ране ладонь, Николай приподнялся. Враги что-то орут под рев канонады, мечутся с открытыми ртами… Так пусть забудут о Сэм.
Охотник взял синелицых на прицел и вознамерился распрямиться, но горячее лезвие ударило в левое плечо, развернуло… Падение равносильно сдаче. И есть память — упыри не знают, кем он был до недавнего времени, им невдомек каково это — драться остатками тела, единым усилием впитать спектр угрозы и мобилизовать резерв… Он видел изменчивые траектории конусообразных зарядов противника.
Подавив боль, димп уклонился от первого посланца костлявой. На второй — ответил, не жалея разрядника.
Вокруг бившейся в конвульсиях женщины распустились лучевые рисунки. Петли, дуги, точечные импульсы переплелись в геометрическом хаосе, рассекли доступную плоть и опали, едва предводитель синей орды сменил позу. Он покинул кафедру, спустился к периметру боевой зоны и остановился — вытянутый по струнке не человек в человеческом обличье, готовый призвать силу.
Николай метнулся на перехват. Правую ногу
Синелицый рухнул. В стремлении оценить общий ракурс Николай оглянулся…
— Вмять… — Сэм растворялась в радужном сиянии. Кокон света обволок ее фигуру, разросся до габаритов вертикально поставленного диска и провалился, вытянувшись тоннелем в никуда… Неприятности возросли на порядок: если СР лишится димповской компании, она затеряется в мирах с легкостью непослушного ребенка.
Видят боги Николай торопился. Он падал, избегая выстрелов, поднимался, чувствуя прикосновения раскаленного металла. До переброски меньше секунды. Женщина корчилась, уплывая в неизвестность…
Димп распластался в прыжке; через миг рухнет…
Коснулся пальцев леди. Дело за малым — узнать, куда направлен хрустально-черный поток. Охотник поморщился — враг не даром скалился в усмешке. Финиш точка перехода напоминала череп, клацающий зубами, — гигантскую молотилку, нарисованную больным воображением.
Николай сглотнул. Он не представлял, где закончится путешествие, но догадывался, что за праздничный стол их не посадят. Убьют — да…Остатками сознания он изучил проносившиеся мимо текстуры. Вдруг повезет?!
По правую руку — в боковом ответвлении, что желтовато-зеленой кляксой плясало на стеклянном монолите тоннеля, — нет запаха мертвых… Охотник крепче стиснул руку леди; шторм переброски крепчал.
Дикая необузданная стихия закручивала бешенные водовороты, неистовствовала в попытках направить жертв к уготовленной бездне.
Прочь — сквозь липкую паутину нитей, под звон, вдруг ставший громом…
Димп неимоверным усилием отодвинулся от стремнины потока. Его не хотели пускать к образам песка и листвы… Какая адская тряска. Позади страшный клацающий звук, конвульсивными рывками уходивший за грань действительного.
Не думать о боли, сосредоточиться… Вспышкой реальности перед Николаем мелькнул кусочек пейзажа: цепочка ярких металлических точек, огибающих пустынную местность, полоски машин, что с высоты птичьего полета выглядели игрушечными декорациями. И миниатюрные человеческие фигурки — зеленые с синим искры.
На задворках сознания мелькнуло довольство — ему удалось найти сферу интересов противника. Хоор занимался безвестным миром, следовательно он, да и Сэм, попали по адресу…
Свет исчез.
Николай оценил диспозицию. Он лежал в неопределенном замкнутом пространстве, на жесткой галечной подстилке. Щекой приник к острым изломам грунта и безвольно рассматривал камень, лежавший подле глаз. Считал нюансы — три бисеринки слюды, четыре… семь…
Надо бы отдохнуть.
***
Пламя костра лениво танцевало над сучковатыми поленьями, уложенными шалашиком. Рисовало непритязательные узоры, уносимые огненными языками к пятну копоти на сводах пещеры. Изредка процесс творения нарушали порывы ветра, что стелились по песчаному сланцу у входного отверстия пещеры.