Время инверсий
Шрифт:
…На берегу Восточно-Сибирского моря у подножия сопки Пээкинэй стоит город Певек. Там был маленький, но удивительно сильный для такого города Ночной Дозор: один маг первого уровня и два – третьего.
Был.
Со вчерашнего утра Светлых Иных в городе не осталось.
Как ни странно, полное ужаса и тоски сообщение прислал Гесеру глава певекского Дневного Дозора. Растерянный Темный запретил подчиненным любые действия и, забыв о разнице цветов, отправил три отчета – Инквизиции и московским Дозорам, которые формально не считались главными по России, но все же располагали максимумом ресурсов. К отчетам прилагалась просьба – мольба! – о помощи.
Веселый
И еще – что тот, кто смел всех Светлых Иных города, с равной легкостью сметет Темных.
Их нашли в собственном офисе: шефа и одного из дозорных – за компьютерами, второй вышел покурить; его тело сильно обгорело – уже мертвый, падая, он уронил руку с сигаретой на свитер. На трупах не обнаружилось следов насильственной смерти не только в обычном мире, но и в Сумраке; и в здании, разумеется, ни малейших следов битвы.
Даже отпечатка ауры убийцы – не было.
Выглядело это так, словно у трех здоровых мужчин, Иных большой силы, одновременно – по словам экспертов, между десятью и половиной одиннадцатого утра, – отказали сердца.
– И что по этому поводу приходит вам в голову? – вполголоса спросил Борис Игнатьевич.
– А это не могло быть… немагическое воздействие? – робко предположил кто-то.
– Исключено, – со вздохом сказал шеф. – Лучшие специалисты проверяли.
– Может, кто-то вроде Дикаря? – спросил один из новеньких, хорошо подкованный в новейшей истории Дозоров, но плохо – в обычной теории.
– Такой мощи? – только и ответил Гесер.
– Заезжий?
– Иной, который смог намертво закрыться от мага первого уровня и стереть свой след до полного исчезновения? Да они все наперечет… И потом, что такому делать в Певеке?
Повисло молчание.
– И на океане бывают шторма, – наконец высказался Семен. – Сумрак не инертен… Не могло это быть что-то… ну, скажем, лишенное сознания? Выброс…
– Выбросы не стирают следов, – заметила Ольга.
– Значит, все-таки – маг?
– Новое Зеркало? – проговорил я. – Как-никак у нас… – и осекся.
– Вот именно, что у нас, – раздраженно сказала Ольга. – Это же тундра!.. – Она воспользовалась разрешением закурить и продолжила: – Там был безупречный баланс до вчерашнего утра. Они дружили, Антон! Пили вместе! Темные со Светлыми…
– Тундра, – покорно согласился я и обернулся к Гесеру.
Шеф смотрел на меня.
И в тихий московский кабинет рванулся ветер Ледовитого океана.
Мне представилось, как из арктических льдов встает погребенный чудовищное количество лет назад Иной, в котором годы и мощь выжгли все человеческое. Темный Иной, чья сила столь велика, что трое не последнего разбора магов не заметили его приближения, а сам он как нож сквозь масло прошел через их охранные схемы. Темный, рядом с которым древний Фафнир показался бы котенком. Темный, одержимый жаждой убийства, точно истомившийся в запечатанной бутыли джинн…
– Мне тоже пришла такая фантазия, – вслух ответил Гесер. Я не удивился, потому что и не думал закрываться от кого бы то ни было. – А ты знаешь, что подходящего на эту роль Иного просто не существует? Обо всех, кто обладал подобной силой или хотя бы мог ее достичь, есть какие-то сведения…
– А сколько лет ведутся записи? – спросил я, и шеф на мгновение задумался.
– Такая грандиозная акция, как ввержение Темного монстра в тысячелетнюю спячку, –
Я сглотнул.
– Да что записи, – проговорил шеф, – есть ведь Иные старше любых записей… Никаких сведений.
– Хорошо, – деловито сказала Ольга. – Давайте отвлечемся от монстров. Почему шеф певекского Дозора… Я имею в виду оставшийся в живых шеф так паникует? Может быть, ему известно немного больше, чем он сообщил?
– Ему известно не больше, чем мне, – ответил Гесер. – Там рядом Малый Анюй. Северный артефактный схрон.
Молчали долго. Мозговой штурм исчерпал себя; все мысли были о том, что лежит в Северном схроне и что произойдет, если древние диковины угодят в руки обезумевшего Темного. Почему-то, несмотря на все аргументы против, эта версия казалась самой правдоподобной.
Артефакты привязаны к природным зонам. И немудрено: они – изобретение ведьм и ведьмаков, жестко сцепленных с природой. Артефакт можно везти в любую точку земного шара, использовать где угодно, но на тысячелетнее хранение он ляжет лишь там, где ему будет спокойно, – то есть в родном краю. Европейские артефакты вроде Когтя Фафнира хранятся в Швейцарии, в Берне, азиатские – во Внутренней Монголии. Есть схроны в Америках, Австралии, Африке. А диковины северян, помнящие мамонтовые стада и каменные топоры, плоды странной и мрачной культуры Заполярья, зыбкого поля, которое по загадочности и непредсказуемости уступает лишь району Гималаев, – легли в Северный артефактный схрон.
У шефа пискнул мобильник.
– Да, – глухо сказал Борис Игнатьевич, – да… Да, мы принимаем предложение о сотрудничестве. Экспертная комиссия будет выслана в ближайшее время. По моим сведениям, Инквизиторы уже летят на место. Да. Ну-с, – сказал он, оглядев собравшихся, – кто хочет повидать Чукотку?
Чакрадэви шла в тенях.
Она шла так быстро, как могла. Тигры и леопарды оборачивались ей вслед; царственные быки, повелители многочисленных стад, провожали налитыми кровью глазами; покачивали хоботами мудрые слоны. Только людей не было в тенях. Ни мудрейший из брахманов, ни сам Махараджа не могли ступить в мир призраков, подвластный ей, шудре-чернавке. Для такой власти требовалось достоинство иное, нежели кожа, цветом подобная расплавленному золоту, или тилак высшей варны, ярко наведенный между бровей.
Чакрадэви шла в тенях.
Она была родом с юга, из племени чола; богов ее народа завоеватели-арии назвали данавами и объявили злыми духами. О да, для ариев они и впрямь не расточали благ! Когда старая ведьма, от старости ставшая чернее чернильного ореха, нашла ее, девушка ни вздоха не потратила на колебания.
Чакрадэви была Темной Иной.
Две с половиной тысячи лет спустя таких, как она, назовут ведьмами и отличат от волшебниц по признаку использования магических предметов. Пожалуй, услышав слово «ведьма», Чакрадэви поняла и приняла бы его: на ее языке это означало просто «знающая». Тогда же, спустя тысячи лет, ее определили бы как ведьму первого уровня. Она была еще очень молода, но боги любили ее, мир призраков ложился к ее ногам, и тени легко поднимались навстречу, отворяя врата к сокровенному. Выточенные из лазурита фигурки духов бренчали, подвешенные к ее шейной гривне, браслеты с бубенцами гремели на руках и ногах, шуршало новое яркое сари. Пускаясь в путь, Чакрадэви нарядилась, подвела прекрасные лотосовидные глаза и умастила волосы кокосовым маслом.