Время инверсий
Шрифт:
Он подошел к столу и поставил чашку. На столе россыпью лежали несильные амулеты, отчего он походил на уличный прилавок с дешевой бижутерией.
– Теперь знаю, – сообщил Пресветлый без особой радости. Сел, откинулся на спинку кресла
– Мы его найдем?
– Да, – уверенно ответил шеф. – Дозоры на некоторое время приостановят работу ради сокращения рисков. Все инициированные Иные уже предупреждены. Искать будем обычными милицейскими методами. В угрозыске у нас тоже есть свои… Я думаю, Невидимку кто-то пригласил. Такие, как он, к туризму не склонны.
– И что с ним можно сделать?
Гесер покачал головой.
– Мы просто поговорим. Объясним все. Думаю, его удастся убедить вернуться домой. А если нет… – Великий Светлый отхлебнул кофе и очень тихо сказал: – «Белое марево» или «тени владык» он просто не заметит, а вот пуля в затылок… Не смотри на меня так, Антон. Вспомни, сколько Иных он погубил. И я полагаю, что обойдется без этого. Им же положено обладать мудростью и состраданием…
– Кому – им?
– Невидимкам, – пожал плечами шеф. – Рождаются они людьми, а потом что-то проделывают над собой, преображаясь в Невидимок. Это, к счастью, происходит крайне редко и почти никогда – в Европе. Да и в Азии многие считают их мифом или иносказанием. Шарлатанов же всегда
– Как нет?!
– Представь себе, что Сумрак – это вода. И в нем чудовищный водоворот, уходящий до самого дна. Возмущения Сумрака, которые отходят от водоворота, похожи на возмущения от присутствия могучего Иного. Но внутри водоворота – свищ, пустота, и в центре ее – Невидимка. Когда Иные попадают в эту лакуну, исчезает то, что делает их Иными, и они умирают. Как люди. Маги вне категорий – впадают в подобие комы…
– Поэтому его нельзя обнаружить, – понимающе сказал я. – Его нет в Сумраке.
– Не совсем так, Антон. – Шеф собрал в кулак гроздь амулетов и пристально их разглядывал. – Это в нем Сумрака нет.
Гесер швырнул амулеты на стол и докончил:
– Он же Просветленный.
Приезжий шел по Александровскому саду от Манежа к метро. Сухой смуглый человек, чьей матерью была легкомысленная непальская горянка; ясно-голубые – небо, скованное льдом, – глаза северного бога подарил ее сыну немецкий турист.
Прохожие замечали его, но пристального внимания он не удостаивался: в сердце Москвы много иностранцев.