Время иных
Шрифт:
Сташ неверяще огляделся, стоит сделать с десяток шагов по истрескавшимся плитам пола, пройти мимо лестницы, мимо смотрящих пустотой дверных проёмов и можно очутиться на свободе. Он судорожно выдохнул, медленно сделал шаг, но не вперёд, а вдоль стены, невольно вспоминая своё первое путешествие по дому из прошлого. Свою первую встречу с ними. Как будто в ответ на его мысли воздух всколыхнулся и поплыл, наполнился слишком яркими переливами цветов, которых не существует в их мире. Сташ замер, до боли прикусил губу, пытаясь не смотреть, как преображается внутреннее убранство дома. А потом совсем отвернулся и от вставших на место дверей, и от поблёскивающего на месте провала стеклом окна и от маленькой светловолосой девочки в сиреневом сарафане, вприпрыжку
Он потёр лицо правой рукой и вздрогнул, когда пальцы вдруг на мгновение потеряли чёткие границы и провалились под кожу. Парень судорожно затряс кистью, вставил меч в ножны и пощупал лицо уже левой рукой, убедившись, что с его внешностью не произошло никаких изменений.
Это и была та причина, по которой он не решился на встречу с братьями — непонимание собственной сущности и твёрдая уверенность в том, что не сможет себя контролировать, когда они попытаются его убить. А значит… Ничего это не значило, он просто не представлял во что может вылиться его стычка с Берущими. А ведь рядом находится Герт и его семья, которые просто попадут под удар. Да и братьям он тоже не желал смерти. Единственно в чём он теперь не сомневался — добровольно позволить себя казнить уже не получится. Обречённость исчезла, нечто, что заменило собой пустоту, желало существовать, существовать именно в его теле.
Сташ криво усмехнулся, единственным решением вновь было бегство. Бегство и время, чтобы разобраться в произошедших с ним изменениях. А дальше… Он вновь усмехнулся, мыслей о будущем пока не существовало.
Он выдохнул, пробежал взглядом по каменной кладке стены, располагающейся перед глазами на расстоянии ладони и, не поворачиваясь, сделал осторожный шаг назад. Воздух сразу весьма чувствительно сдавил тело прохладными волнами и перетёк на то место, где он только что стоял. Прямо перед Сташем вырисовался человеческий контур, как тень, только стоящая прямо вертикально. Он приподнял руку, но тень не повторила его движения, оставшись совершенно неподвижной. Ещё шаг назад, вновь прикосновение воздушной волны, сжавшее со всех сторон тело и новый контур, вставший точно за первым. Дом словно выдирал образы его сущности. Приятным это действие назвать было нельзя.
Сташ медленно оглянулся, прикидывая, сколько ещё придётся сделать шагов до провала. Вот только сейчас на месте разрушений находилась вполне целая стена, и поблёскивало стёклами окно. Оставалось лишь догадываться насколько данная иллюзия окажется материальной. Как тот шар, связавший прошлое и настоящее, который он смог взять в руки.
Сбоку промелькнул сиреневый росчерк, Сташ вздрогнул и повернулся к выходу из дома. Рядом находилась светловолосая малышка, смотрела в его сторону. Взгляд больших голубых глаз был очень заинтересованным и удивлённым. Она словно что-то увидела, но не могла понять что именно. Некоторое время девочка стояла, хмурила бровки, потом пожала плечами и шагнула к двери. Детские ладошки упёрлись в большое металлическое полотно, надавили, заставили открыться ровно на столько, чтобы пропустить хрупкую фигурку. А потом дверь захлопнулась. С лязгом, с грохотом и эхом, заметавшимся по всему дому. Звуки вернулись.
Сташ вновь вздрогнул, невольно схватился за меч, на месте двери зиял пустой проём с неровными очертаниями и вывалившимися наружу кирпичами. А за ним простиралась выжженная земля и остовы почерневших стволов деревьев. А ещё он услышал голоса.
— … Сташ не человек, но и не чудовище. Он другой.
— Я знаю, — произнёс Гром. — Он нам нужен.
— Чтобы убить? — с горечью поинтересовался Герт.
— Тебе не нужно в это вмешиваться, человек, — отрезал Берущий.
Не нужно вмешиваться. Кроваво-красные полосы теней чётко легли на чёрную землю, протянувшись далеко из-за границы живого леса — из-за стволов зелёных деревьев, ограниченных дорогой. Раньше Сташ не воспринимал их на таком расстоянии. А сейчас… Сейчас он чётко видел, что это три десятка
Сташ сжал кулаки и шагнул к проёму двери. Услышал, как насторожились Берущие, как спрыгнули с коней два всадника, как взметнулся вверх пепел. …Когти погружаются в мягкую почву, легко вспарывают, сильные ноги стремительными прыжками бросают тела вперёд — сквозь превращаемые от одного удара в труху деревья.
Ещё один шаг, перед взглядом мелькнули выступы кирпичей. Воздух замер тягучей плёнкой, гнётся, пытается сопротивляться. В груди вместо сердца пульсирует холодное нечто. Ждёт.
Гром обернулся на треск деревьев, оттолкнул Герта и его сына к повозке и выхватил меч. Медо и Ларко соскочили с коней на землю и бегом отвели животных к лошади переселенца, привязали там же и встали рядом со старшим, загородив собой людей. Гром коротко глянул на братьев, количество нелюдей, пробирающихся сквозь сгоревший лес, сосчитать уже успели. Что ж, им повезло в дороге — путь расчистил Сташ, а здесь какое-то аномальное место, твари не охотятся такими большими стаями, даже десяток гримтонов это редкость. Берущие молча пошли вперёд, противников встретили у кромки леса, не давая ступить на поляну.
Гром срезал коротким ударом выпрыгнувшего монстра, перерубил шею второго и сразу с разворота вонзил меч в бок третьего, насевшего на Медо. Откат энергии видимой для него паутиной ярко сверкнул по клинку и потоком вонзился в пальцы. Берущий поморщился, увернулся от направленных в лицо когтей и распорол грудь нападающего монстра, отступил, столкнулся плечом с Ларко, услышал, как тот тяжело дышит. Задыхается…
— В круг, — скомандовал Гром. Медо резко приблизился, отшагнул к братьям, встал к ним спиной.
Волна бурых тел с глухим рычанием всё больше выплёскивалась из леса, окружала. Монстры неслись к повозке, пытались запрыгнуть на крышу и схватить укрывшихся там людей. Мечи Берущих превратились в стремительные полосы стали, заключив их в кольцо. Твари с верещанием отскакивали, толкали друг друга, пытались отыскать в обороне жертв уязвимое место. Несколько трупов сородичей их нисколько не смущали, тех уже оттащили к лесу кровлиги и с удовольствием рвали на части. А вот сами гримтоны предпочитали в пищу людей.
Тени танцевали, сливались в диковинном изгибе движений, в стремительных поворотах, в росчерках взмахов, в смертоносном переплетении стали и когтей… Танец завораживал, багровые полосы крови переплетались с алыми вкраплениями, с брызгами, летящими в воздух, и с чёрными контурами незаражённых сущностей…
Сташ сжал голову руками, пытаясь прийти в себя. Отчётливый рисунок боя вогнал в странный ступор, как будто он видел всё откуда-то далеко со стороны. Он лишь наблюдатель, не больше. Людей и Берущих убьют, их слишком мало, а затем он возьмёт СВОЮ дань с победителей… Перед взглядом тень Герта царапнула мечом по вцепившимся в крышу повозки когтям, безуспешно ткнула остриём в ощерившуюся пасть подтянувшегося монстра и резко отступила, едва не запнувшись об Виргона. Парень придержал отца, резко развернулся в сторону забирающегося на крышу гримтона и нажал на курок арбалета. Болт вонзился точно в глаз монстра, воздух огласил разъярённый вой, тварь рывком подтянулась и заскочила на крышу.
— Нет! — Сташ шагнул сквозь проём, глаза мгновенно ослепило дневным светом, но тени продолжали танцевать свой танец, он прекрасно их видел. Два быстрых шага и он с земли одним прыжком заскочил на крышу повозки, намеренно выхватил меч именно правой рукой, чтобы не дать ей измениться, и вонзил клинок в спину гримтона. Тот взревел, Сташ выдернул оружие и пнул противника ногой, сбросил вниз. Пальцы кольнуло, но лишь на мгновение. Встретился взглядом с Гертом, в глазах переселенца читались неверие и страх, перемешанные с благодарностью. Парень кивнул, подмигнул Виргону и спрыгнул с повозки.