Время камней
Шрифт:
— Это знаки свободы, — пояснил Камаэль Дьяку. — Я должен спуститься на арену, чтобы наградить победителя, — император встал. — Затем я вновь присоединюсь к вам.
— Позвольте лорду Маграду сопровождать вас, — неожиданно предложи посол.
— Вы уверены? — любезно спросил император.
— Мне вполне хватит лорда Армаока. Ведь, как я понимаю, именно он должен вскоре занять место моего сопровождающего.
— Совершенно верно, — подтвердил Камаэль.
— Тогда, наверное, ни к чему затягивать с его вступлением в должность. Лорд Маград чрезвычайно интересный
— Что ж, если вам так угодно, господин посол, — император развел руками.
— Благодарю, Ваше Величество, — Дьяк поклонился.
Слуги тем временем приставили к Золотой Ложе лестницу, обитую красным бархатом.
— Ты будешь сопровождать меня на арену, а затем на заключительный пир во дворце, — сказал Камаэль, обращаясь к Сафиру. — Армиэль тоже там будет, полагаю, это тебя обрадует.
— Несомненно, Ваше Величество, — Сафир поклонился. Он пытался понять, что заставило посла просить о его преждевременной отставке: любезность или неожиданная симпатия к Нармину, причину которой он понять не мог. Взглянув на друга, Сафир заметил, что тот доволен. Что ж, это было вполне объяснимо: Армаок только что фактически потерял своего наставника, старого барона, при котором состоял в посольстве. Так что рядом с казантарцем, выполняя дипломатическую миссию, он, вероятно, ощущал себя в своей тарелке.
Император Камаэль, окруженный телохранителями, начал торжественно спускаться по лестнице. По правую руку от него шел Сафир. Впереди служители несли символы свободы. Герольды играли торжественную музыку, трибуны рукоплескали императору, черному гладиатору, Ламкергу, устроившему это представление — всем сразу.
Сафир разглядывал лицо победителя. Мужественное и спокойное, оно излучало уверенность. Не было никакой робости. Казалось, гладиатор даже не устал. Он окинул взглядом приближающуюся к нему процессию, внимательно посмотрел на императора Камаэля, а затем поднял глаза на Золотую Ложу, словно ища кого-то. Сафир нахмурился. Этот человек вел себя необычно. Он должен был радоваться и трепетать, а он даже не смотрел на своего властелина, готового наградить его свободой. На всякий случай Сафир положил руку на эфес и чуть выдвинул лезвие из ножен: гладиатор хоть и был безоружен, однако его мастерство заставляло быть настороже.
Служители остановились первыми, встав по обе стороны от победителя. Тот бросил на них безразличный взгляд. Затем подошел Камаэль, его окружили телохранители, оставив только небольшой коридор между своим повелителем и воином в черных доспехах. Трубы смолкли, и постепенно воцарилась тишина: всем хотелось услышать, о чем будет говорить с гладиатором император.
— Как твое имя? — раздался звонкий и чистый голос Камаэля.
— Даршак, повелитель, — ответил воин.
— Откуда ты?
— Из Ольтодуна.
— Какого звания?
— Герцог.
— Неужели? — император был удивлен. — Как же ты оказался на арене?
— Меня купил устроитель состязаний. Кажется, его зовут Ламкерг.
— Когда? И каким образом?
— Около недели назад. Затрудняюсь
— Где он тебя купил?
— Не знаю, повелитель. Где-то на границе бывшего Вайтандара.
— Как ты там очутился?
— Я ехал со своим отрядом, на нас напали… не знаю, кто. Должно быть, бандиты. Мы попали в плен. Я потерял сознание. Что стало с моими спутниками, не ведаю, а меня отвезли на невольничий рынок.
— Понятно, — император важно кивнул. — Что ж, благородный герцог, ты честно отвоевал свою свободу. Прими же ее символы: венок и ключ. — Камаэль по очереди указал на черные подушечки, где лежали названные предметы.
— Благодарю, мой повелитель, — гладиатор поклонился. — К сожалению, мне не известна положенная в таких случаях формула благодарности.
— Не беспокойся об этом, доблестный воин, — император взял венок и сделал два шага навстречу гладиатору, — она, как правило, никому не известна.
Камаэль надел венок на голову победителя, и трибуны взревели, разразившись аплодисментами и криками. Речь была окончена, и теперь никто не боялся заглушить слова императора. Телохранители едва заметно придвинулись к своему властелину. Сафир не спускал глаз с гладиатора. На краткий миг они встретились глазами, и лорду Маграду показалось, что Даршак смотрит так, словно знает его. Однако Сафир понимал, что они нигде не могли встречаться раньше. Меч выполз из ножен еще на дюйм. Император взял с подушечки ключ и протянул победителю.
— Теперь ты свободен, — заявил он торжественно. — Если желаешь, можешь остаться в Тальбоне полноправным жителем. Думаю, твоему мастерству воина найдется здесь применение. Не знаю, каким делам помешали напавшие на твой отряд бандиты, но уверен, их можно уладить. Служба империи хорошо оплачивается.
— Благодарю, мой повелитель, но сейчас платить должен я, — отозвался Даршак, неожиданно роняя ключ на песок.
Едва Сафир заметил это, как сработал инстинкт. Он не видел у гладиатора оружия, но понял, что императору грозит опасность. Следующие события произошли в течение одной-двух секунд: латные перчатки Даршака лопнули, разлетевшись на металлические суставы, и из них вырвались тонкие клинки, сияющие чистой энергией. Почти одновременно с этим Сафир протянул руку и, словно в тумане, схватил Камаэля за шиворот и что было сил дернул назад. Сверкающие лезвия со свистом рассекли воздух в паре дюймов от лица остолбеневшего императора, а Даршак, не обескураженный неудачей, с хладнокровием истинного воина ринулся вперед, занося оружие для следующей попытки.
Новую атаку отразил Сафир. Остановив удивительные клинки одним замысловатым блоком, он полоснул Даршака по щеке — тот успел податься назад и таким образом избежал смерти. На гладиатора тотчас набросились остальные телохранители, Камаэля подхватили и оттеснили за спины воинов. Началась яростная рубка. Даршак сражался мастерски, и преторианцы один за другим падали на песок, но их было слишком много.
— Подождите! — выкрикнул опомнившийся Камаэль. — Возьмите его живым!