Время камней
Шрифт:
Но было поздно. В этот самый миг меч Сафира пронзил незащищенное шлемом горло Даршака, уже падавшего под натиском атаковавших его телохранителей. Герцог однако успел крепко схватить лорда Маграда за руку, сжав запястье с нечеловеческой силой. С удивлением Сафир обнаружил, что вместо клинка из кисти гладиатора опять растут обычные пальцы. Он попытался вырваться, но хватка умирающего была железной.
— Смотри!! — прохрипел Даршак, захлебываясь кровью. На его лице появилось некое подобие улыбки. — Долг оплачен, Унгкер!
— Что? — Сафир нахмурился, и вдруг в глазах у него потемнело, а потом нахлынуло видение.
…император
Сафир открыл глаза. Его мутило, голова болела. Гладиатор отпустил его руку и обмяк на песке. Он был мертв. Лорд Маград огляделся. Телохранители сопровождали императора, поднимавшегося по лестнице в ложу. Зрители были в смятении. По арене бежали служители с носилками. Их зачем-то сопровождали солдаты из охраны Цирка. Кто-то помог Сафиру встать. Это оказался Нармин.
— Что с тобой?! — спросил он обеспокоенно. — Император недоволен тем, что покушавшийся на его жизнь погиб и его не успели допросить.
— Да… пожалуй, не стоило, — пробормотал Сафир, рассеянно оглядываясь по сторонам и пытаясь собраться с мыслями. Почему-то у него не было сомнения в том, что видение — правда, только лорд не мог понять его истинного смысла. Образы и обрывки слов крутились в голове, силясь сложиться в единую картину, но что-то мешало: то ли боль в висках, то ли бормотание Нармина, то ли крики возбужденных зрителей.
Его родители погибли. Это он знал. Но почему легионеры? И… император. Камаэль, отдающий приказ… Его слова… измена… заочно осужден… предал своего повелителя… всех казнить… кроме сына, буде таковой… успеет родиться! Сафир внезапно все понял и вскинул голову, впившись взглядом в удаляющуюся спину императора. Ему повезло, что он появился на свет несколькими минутами раньше, чем солдаты ворвались в родовое поместье Маградов, иначе его постигла бы участь отца и матери. Всех, кто тогда был в доме! Ненависть широкой горячей волной захлестнула Сафира. Щеки у него горели, когда он выпрямился и широким шагом направился вслед за императором. Нармин шел рядом.
— Не беспокойся, — сказал он. — Вряд ли Его Величество станет выяснять, кто нанес смертельный удар. А сам он не мог видеть.
— Но ты же видел.
— Я спускался по лестнице. Сверху разглядел.
— Значит, видели и другие, — голос
— Все равно. Каждый может ошибиться. Император любит тебя. Он не станет… — Нармин запнулся, подбирая слово. — Ты ведь женишься на его дочери, в конце концов!
Сафир скривился, словно от боли. Сейчас напоминание об этом полоснуло его по сердцу, будто острый нож.
— Ты ранен? — Нармин оглядел друга. — Не похоже.
— Все в порядке.
Они быстро поднимались по ступенькам, приближаясь к телохранителям. Камаэль обернулся и, увидев Сафира, улыбнулся:
— Сафир, мальчик мой, ты снова спас мне жизнь. Что с тобой?! — добавил он с тревогой. — Ты ранен? Где лекарь?! — крикнул император сердито, оглядываясь по сторонам.
— Я уже здесь. Ваше Величество! — отозвался спускавшийся из ложи толстяк в белой тоге с кожаной сумкой на плече, тяжело отдуваясь. — Бегу, мой повелитель!
— Мне не нужна помощь! — Камаэль величественно отстранился. — Осмотри моего верного телохранителя, — он указал на Сафира.
— Нет, — Маград поднял руку, — со мной все в порядке.
…лорд Каид — предатель… изменник… повинен в государственной…Слова звучали и пульсировали в ушах, причиняя боль, точно заползшие в голову ядовитые насекомые. Ненависть затапливала сознание Сафира. Он говорил, но уже не думал ни о чем, кроме… мести! Да, его долг сына — покарать убийцу отца, кем бы он ни был. Лорд Каид был благороден, это знает каждый. Он не мог быть изменником. Его оклеветали, и император предал его, приказал убить. И не его однего!
Сафир поднял меч, не сводя глаз с лица императора.
— Мой отец — проговорил он, от ярости с трудом шевеля губами, — не был изменником! Он всегда служил императору верой и правдой!
— Ну разумеется, — Камаэль удивленно поднял брови, но в его взгляде мгновенно появилась настороженность. Телохранители неуверенно придвинулись к своему повелителю.
— И Вашему Величеству не следовало… казнить его! — Последние слова Сафир практически прошипел, задыхаясь от гнева.
Преторианцы мгновенно окружили Камаэля плотным кольцом и выставили вперед мечи.
— Опомнись! — проговорил император севшим голосом. — Что ты говоришь, мальчик мой?! Тебя, верно, оглушили в бою. Ты не в себе. Тебе нужна помощь! Позволь лекарю…
— Нет! — Сафир окинул взглядом ряд телохранителей и понял, что ему не пробиться. Следовало затаиться и выждать удобного случая, а не поддаваться эмоциям. Тогда он смог бы отомстить наверняка. Теперь же Камаэль и близко не подпустит его к себе. Проклятье, как глупо!
— Брось меч, лорд Маград! — приказал Камаэль. Его голос снова звучал властно — должно быть, он заметил колебания Сафира. — И я забуду, что ты поднял на меня руку. Я понимаю, что ты болен. Лекари помогут тебе, обещаю. Как-никак, ты жених моей дочери. Не забывай об этом! — Последние слова император отчеканил, выразительно глядя в глаза Сафира.
Армиэль… она не поверит. И не поймет. Наивно ожидать от дочери, что она встанет на сторону Сафира. Для нее Камаэль — любящий и заботливый отец, а не жестокий убийца, способный осудить одного из самых верных своих вассалов и послать легионеров, чтобы они расправились с ним и его семьей: тайно от всех, не предавая дело огласке. Если обвинение было справедливым, то почему лорда Маграда казнили без публичного разбирательства, как это делалось всегда?