Время кенгуру
Шрифт:
— Папан! — вскрикнула Люська.
К чести Ивана Платоновича, он быстро сориентировался.
— Пройдемте в вестибюль, — сказал министр, увлекая нас обратно в вертящиеся двери.
Мы вернулись в вестибюль и присели на один из кожаных диванов. У меня возникла мысль, а не взять ли Ивана Платоновича сейчас — тепленьким, так сказать, — пока он не прибегнул к помощи ниндзя или кого похуже. Но министр, словно угадав мои намерения, произнес:
— Даже не думайте, князь Андрей. В моем кармане заряженный пистолет. Вы знаете, как я умею стрелять.
Как
— Вам, Иван Платонович, многое известно, — заметил я. — Например, то, что я владею приемами рукопашного боя. Вам не успеть вытащить свой пистолет из кармана.
— Я выстрелю через карман, — парировал Иван Платонович.
Действительно, его правая рука оставалась в кармане пальто.
— Хорошо, — согласился я. — Ненадолго останемся в подвешенном состоянии. Вам не кажется, Иван Платонович, что нам следует обсудить сложившееся шаткое равновесие?
— Почему нет? — кивнул Иван Платонович, хмуря переносицу.
— Папан, где протечка во времени? — воскликнула нетерпеливая Люська.
— Так это протечка во времени? — переспросил тесть. — Ну да, я догадывался. Однако, данное уточнение ничего не меняет. Не лезь в мужские игры, доча.
— Тем не менее вопрос задан правильно, — сказал я. — Отвечайте, Иван Платонович, где протечка во времени? Это ведь вы контролируете протечку?
— Зачем вам протечка, князь Андрэ? Хотя какой вы князь? Вы невесть кто, не пойми откуда взявшийся. В роду Березкиных такой не значится.
— Папан, что ты такое говоришь!
— Ты вышла за самозванца и проходимца, доча, — на этих Иван Платонович натянуто рассмеялся. — Но не бойся, это ненадолго. Скоро ты станешь вдовой, тогда сможешь выйти замуж повторно.
— Он не проходимец, папан, просто он из другого времени! — воскликнула Люська и прикусила язык.
— Значит, из протечки могут выходить не только технические устройства, но и люди? Любопытно. Тем не менее это мало что меняет. Если, конечно, князь Андрей не откажется от своих замыслов добраться до светового луча.
— Иван Платонович, перестаньте тупить, — предупредил я. — Или я доберусь до протечки и нейтрализую ее одному мне известным способом, либо все человечество попросту погибнет, причем в самое ближайшее время. Вы в числе прочих.
— Не принимайте меня за идиота, — нахмурился министр государственных имуществ. — С чего бы человечеству погибать? Луч существует уже несколько лет и никакой опасности для людей не представляет. Напротив, от него одни блага.
— Которые вы монополизировали, уважаемый министр!
— Как бы там ни было, световой луч вам никогда не найти.
— Мне известно, что он находится где-то в Петербурге. Найти световой луч — вопрос времени, вы не сможете переместить его в другое место. Но в том-то и дело, что времени у меня недостаточно, вселенная в опасности.
— Времени много только у покойников, — согласился Иван Платонович.
— Мне терять нечего. Либо меня убьют ваши приспешники,
— Папан, не убивай Андрэ, — вмешалась Люська. — Он мой муж.
— А я твой отец.
— Не убивайте друг друга, пожалуйста.
— Только в том случае, — предложил министр государственных имуществ, — если князь Андрей оставит свои попытки найти и нейтрализовать световой луч. В конце концов, это же наш семейный бизнес. Зачем портить жизнь семье?
— Затем, что семья в таком случае погибнет, вместе с остальным человечеством, — повторил я, не надеясь уже на понимание.
— Я здравомыслящий человек и не верю в подобные истории.
— Хорошо, я вам скажу, — решился я. — Если протечка во времени не будет устранена, нашу вселенную уничтожат разумные кенгуру, которые ее создали.
— Кого создали кенгуру? — спросил Иван Платонович с некоторым подозрением.
— Вселенную.
— Мужайся, доча, — сказал Иван Платонович, обхватывая Люську за затылок обеими руками и заглядывая в ее глаза с отцовской тревогой. — Быть вдовой не есть конец жизни. Ты еще станешь счастлива.
— Ну папан… — начала Люська.
— Прошу прощения, но у меня в гостинице назначена деловая встреча. Меня дожидаются, неудобно.
С этими словами Иван Платонович сунул правую руку в карман, где у него лежал пистолет, и удалился к лифту. А мы с Люськой вышли из «Европы», взяли экипаж и направились в Академию наук.
Я, сразу после
В Академии нас с Люськой ожидал академик Ефимов — именно с ним, по наводке графа Орловского, была назначена встреча. Нам указали лабораторию, в которой в данный момент работал академик, и мы, постучавшись, зашли.
Стучаться не было необходимости: в лаборатории стоял грохот и электрический треск — наш стук все равно никто не услышал. Помещение было заполнено аппаратами — насколько можно понять, вырабатывающими и передающими электричество. В основном, аппараты состояли из перекрученных проводов, рубильников и изоляционных материалов. Форма была совершенно разнообразной: кубической, округлой, удлиненной, с торчащими из приборов молниеотводами или наоборот, в чем я совершенно не разбирался. И все это хозяйство жужжало, искрило, потрескивало и сотрясалось, наполняя помещение запахом жженой резины. Несколько человек в темных халатах наблюдали за этой электрической вакханалией, время от времени делая пометки в наладонниках.
— Академика Ефимова! — крикнул я в ухо ближайшему из работников.
— Чего? — крикнул, не расслышав.
— Академика Ефимова, — заорал я что есть мочи.
Работник указал пальцем на одного из своих коллег, в таком же темном халате, как у остальных.
— Академик Ефимов? — закричал я в ухо указанному человеку. — Разрешите с вами пообщаться?
Академик — нестарый еще человек с подкрученными вверх усами и небольшой остроконечной бородкой — кивнул и жестом пригласил проследовать за ним, на выход.