Время любить
Шрифт:
Арно!.. С некоторой оторопью Катрин обнаружила, что уже много дней, занятая освобождением Готье, она почти забыла о своем супруге. Теперь, когда у нее появилась возможность спокойно размышлять, она с раздражением думала об Арно.
Столько страданий терпели люди и все ради него, этого непостоянного супруга, который даже не подозревал об этом! В этот самый час, когда его жена брела по желтым пустынным краям Старой Кастилии, когда ее сердце было переполнено горечью, когда она тащила за собой потерявшего разум человека, вполне возможно, что Арно в это самое время предавался ласкам какой-то иноверки
— Какой ужасный вид! Неужели так будет до самой Гранады?
— К счастью, нет! — ответил Жосс со своей странной улыбкой на сжатых губах. — Но должен сказать, что мы еще не выбрались из этих пустынных мест.
— Где мы будем спать ночью?
— Не знаю. Как вы можете убедиться сами, здесь мало деревень. Многие из тех, что были раньше опустошены, лежат в развалинах. Великая Черная Чума, свирепствовавшая здесь, разорила города и обезлюдила деревни.
— Есть все же еще живые! — пробурчала Катрин. — Прошел целый век; наверное, хватило бы времени вырастить хотя бы хлеб!
— Еще вам нужно принять во внимание Месту..
— А что это такое?
— Места — это корпорация овцеводов. Они одни из самых мощных производителей в этой стране. Их огромные стада переходят из края в край, в зависимости от времени года, и никакое препятствие их не остановит. Вы хотите, чтобы в таких условиях они еще что-то выращивали? Вот, смотрите!
Ручкой от кнута Жосс ткнул в бледный горизонт, туда, где словно ходило волнами широкое пятно темно-коричневого цвета.
— Там много сотен голов, но вы можете увидеть, как их хорошо охраняют.
И на самом деле, рядом с обычными пастухами, в длинных одеждах, маячили несколько всадников на мулах.
Жосс добавил;
— Это стадо представляет собою богатство нескольких людей. Остальные крестьяне живут в страшной нищете. Но, если нам чуть повезет, мы, может быть, найдем какой-нибудь замок или монастырь, которые смогут нас принять…
— Постарайтесь, чтобы в окрестностях был ручей, речка или простое болото. Я уже давно не чувствовала себя такой грязной…
Жосе кинул на нее веселый взгляд и опять пожал плечами:
— Как это легко! Вода, мадам Катрин, здесь встречается реже, чем пища.
Расстроенная вконец, молодая женщина глубоко вздохнула и поудобней расположилась в повозке.
— Решительно, жизнь не имеет никакого смысла… — вздохнула она. — А через сколько же времени мы будем в Кока?
— Через пять дней, если эти два животных захотят идти тем же шагом.
И в обманчивой надежде подбодрить лошадей Жосс затянул застольную песню, но так ужасно фальшиво, что Катрин скорчила гримасу.
— На что вы надеетесь? — насмешливо произнесла она. — Чтобы пошел дождь или чтобы лошади понесли?
Но плохое настроение у нее все-таки рассеялось. Она даже подтянула вместе с Жоссом припев, так дорога казалась менее монотонной.
Глава седьмая. АЛХИМИК ИЗ ЗАМКА КОКА
Жосс сдержал слово. Несмотря на строптивых лошадей, путешествие их продлилось только пять дней. И эти пять дней прошли без происшествий.
Из всех купаний это показалось Катрин самым лучшим, хотя вода вовсе не была такой уж прозрачной. Она с наслаждением плавала, а потом нашла подходящий камень и тщательно потерла им тело. Она бы много дала в тот момент за кусочек чудесного благоуханного мыла, которое варили когда-то в бургундской Фландрии специально для любовницы Великого Герцога Запада. Но, откровенно говоря, из прошлой жизни Катрин это была единственная вещь, о которой она сожалела. Тщательно смывая с себя грязь, она время от времени бросала взгляд на Жосса и на повозку. Бывший бродяга сидел как изваяние. Выпрямившись на скамейке, он упорно смотрел на уши лошадей, которые, воспользовавшись остановкой, щипали кустики жиденькой травы.
Считая себя достаточно чистой, Катрин вышла из воды и поспешно завернулась в рубашку. Ей не хотелось в такую жару надевать грубую мужскую одежду, к тому же очень грязную. После свежести речной воды потный запах одежды показался ей невыносимым. Порывшись в вещах, она достала платье из серой тонкой шерсти, чистую рубашку и чулки без дыр и, отойдя подальше, все это надела.
Когда она вернулась, обсохшая и причесанная, к повозке, то Жосс не двинулся с места. Она не смогла удержаться от лукавого замечания:
— Ну так что, Жосс? Свежая вода не соблазняет вас после стольких трудов и такой пыли?
— Я не люблю воду! — произнес Жосс таким мрачным тоном, что молодая женщина рассмеялась:
— Да, пить ее не стоит. Но очень приятно помыться. Почему вы не пошли за мной в воду?
Она задала вопрос со всей невинностью и очень удивилась, когда увидела, что Жосс стал алого цвета. Он прочистил себе горло, чтобы наладить голос, и заявил:
— Большое спасибо, мадам-Катрин… но эта вода меня никак не привлекает.
— Да почему же?
— Потому…
Какой-то момент он сомневался, потом, глубоко вздохнув, словно человек, принявший решение, сказал:
— Потому что я считаю ее опасной.
— Опасной? И вы позволили мне в ней купаться? — подтрунила над ним Катрин, которую забавляло его смущение.
— Для вас-то она не опасна.
— Тогда я вас понимаю все меньше.
Жосс мучился, как под пыткой, и выглядел так, словно сидел на раскаленном железе. Он упрямо глядел прямо перед собой, затем повернул голову, посмотрел прямо в глаза забавлявшейся Катрин и с большим достоинством заявил: