Время наточить ножи, Кенджи-сан! 5

Волков Тим

Акико молчала, её пальцы замерли над блокнотом. Впервые за наш разговор она отвела взгляд, уставившись куда-то в папку. Потом медленно кивнула, и я увидел, как её плечи чуть расслабились.

— Допустим, — сказала она тихо. — Допустим, вы правы. Но если это подстава, Мураками-сан, то кто-то очень хорошо знает ваш бизнес. И ваши слабости.

Она подняла глаза, и я понял: она не отступит, но теперь, возможно, мы играем на одной стороне. Или хотя бы в одной игре.

* * *

— Если бы я знал чуть больше, —

сказал я, понизив голос, — может, и подсказал бы что-то. «Спрут» — мой бизнес, я знаю его изнутри. Там не бывает случайностей. Думаю, в наших общих интересах разгадать эту загадку.

Её губы дрогнули, и на лице мелькнула улыбка — не насмешливая, а скорее удивлённая, с лёгким намёком на интерес.

— Вы предлагаете мне посвятить вас в ход расследования, Мураками-сан? — спросила она, чуть приподняв бровь.

Я покачал головой, стараясь говорить искренне.

— Нет, Танака-сан. Я лишь хочу, чтобы вы понимали: мы с вами на одной стороне. Кто-то подставил «Белый Тигр», и я не меньше вашего хочу найти этого человека. Я постараюсь максимально помочь вам. Всё, что в моих силах.

Она молчала пару секунд, постукивая ручкой по блокноту, потом кивнула, как будто приняла решение.

— Хорошо. Допустим, я верю, что вы хотите помочь. Что конкретно вы предлагаете?

Я выпрямился, чувствуя, что поймал её внимание.

— Давайте начнём с «Белого Тигра». Например, мы бы могли прямо сейчас посмотреть записи с камер видеонаблюдения. Все, что есть. Зал, кухня, вход — всё, что может дать зацепку.

Акико чуть нахмурилась, но не отмахнулась.

— Мы уже запросили ваши записи, — сказала она, закрывая папку. — Они будут у нас в ближайшее время.

— И когда это «ближайшее время»? — я позволил себе лёгкую усмешку. — Завтра? Послезавтра? Через неделю? Бюрократия любит тянуть. А я могу показать их вам прямо сейчас, в ресторане. Без бумаг, без ожиданий. Вы же хотите разобраться быстрее?

Она посмотрела на меня долгим взглядом, и я понял, что она взвешивает риски. Потом уголок её губ снова дрогнул — та же полуулыбка, что раньше.

— Вы настойчивы, Мураками-сан, — сказала она, вставая. — Хорошо. Поехали в «Белый Тигр». Но учтите: я буду задавать вопросы. И не только вам.

— Договорились, — ответил я, тоже поднимаясь. — Спрашивайте что угодно. Главное — найдём правду.

Я схватил пальто, бросил взгляд на дверь, где Нобору, наверное, всё ещё ждал, и почувствовал, как в груди зажглась искра. Может, это был шанс — не просто защитить «Спрут», но и понять, кто решил сыграть против меня. Акико Танака шла впереди, и я знал: с ней будет непросто, но, чёрт возьми, я был готов.

* * *

Мы почти дошли до стеклянных дверей холла, где дежурил охранник, когда они с грохотом распахнулись, и в проёме возник мужчина, от которого веяло яростью, как от раскалённой печи. Он был пожилым, лет шестидесяти, с сединой, которая топорщилась над лысеющей макушкой, как колючки. Лицо его, красное, с глубокими

морщинами, напоминало смятый пергамент, а маленькие глазки, утопающие в складках кожи, горели злобой. На нём был мятый коричневый костюм, галстук болтался, будто его завязывали в спешке, а от дыхания несло табаком и застарелой ненавистью.

— Танака! — его голос прогремел, как выстрел, эхом отскакивая от мраморных стен. Охранник у стойки вздрогнул, а я почувствовал, как воздух в холле сгустился. — Какого чёрта ты здесь делаешь, а? Ты что, совсем мозги растеряла?

Акико замерла, будто наткнулась на стену. Её плечи напряглись, пальцы сжали ремешок сумки так, что побелели костяшки, но она не подняла глаз. Я остановился рядом, ощущая, как волна его гнева захлёстывает нас обоих. Его тон, его манера тыкать пальцем в Акико, будто она была девчонкой, а не детективом, вызывали во мне желание дать ему отпор.

Все довольно скоро стало понятно.

— Ты — мой помощник, — он выплюнул это слово, как оскорбление, — посмела без моего приказа лезть к Мураками? Ты хоть понимаешь, что творишь?

Я посмотрел на Акико, и всё стало ясно. Она была не просто женщиной в профессии, где таких почти нет. Она была той, кто рвётся вперёд, кто ненавидит, когда ей указывают место. Инициативная, упрямая, готовая ломать стены, чтобы доказать, что она лучшая. Но сейчас она молчала, опустив голову, и я видел, как её подбородок дрожит — не от страха, а от сдерживаемой ярости. Этот старик, этот надутый индюк, топтал её достоинство, и мне было тошно смотреть на это. Все довольно просто — он начальник, она помощница с очень ограниченным кругом прав, но с буйным деланием работать.

— Я напишу рапорт! — орал он, брызгая слюной. Его палец тыкал в её сторону, как будто он хотел проткнуть её насквозь. — Ты вылетишь из отдела, Танака! Я тебя предупреждал — ещё один шаг без приказа, и тебе конец! Ты никто, поняла? Никто, чтобы лезть в дела такого уровня!

Он повернулся ко мне, и его лицо, всё ещё красное, как перезрелый помидор, попыталось изобразить что-то вроде извинения. Глаза его, однако, остались холодными, а улыбка выглядела так, будто он проглотил лимон.

— Мураками-сан, — сказал он, склонив голову так резко, что я услышал хруст позвонков. — Прошу прощения за эту… выходку. Она не должна была вас беспокоить. Мы разберёмся, обещаю.

Я смотрел на него и чувствовал, как внутри закипает. Его извинения были фальшивыми, как дешёвый виски, и я знал: он не просто злился на Акико — он наслаждался, унижая её передо мной.

Но я перевёл взгляд на девушку. Акико стояла, всё ещё опустив голову, и я заметил, как её пальцы дрожат, сжимая ремешок. Она была на грани, но не сломалась. И я понял, что не могу стоять в стороне.

— Всё нормально, — сказал я, шагнув вперёд и глядя ему в глаза. Мой голос был спокойным, но твёрдым, как сталь. — Танака-сан задала пару вопросов, ничего страшного. Она делала свою работу. Не пишите рапорт. Не нужно.