Время Перемен

Кураев Анвар

— Ты всё ещё веришь в Совет… — разочарованно воскликнул Одер, — Я понимаю, в тридцать лет, в пятьдесят, да даже в сто двадцать — хорошо, пусть. Но за несколько веков не понять, что они окончательно застыли и не хотят ничего менять…

— Они хотят и меняют. Наши банки действуют по всему миру, множество предприятий принадлежит нам.

— Что от них толку, если не внедрять новые технологии?

— Люди скопируют эти технологии и применят против нас.

— Свежий довод, нечего сказать… Сколько ему? Пять веков? Или уже шесть?

— Посмотри,

меня не было всего несколько месяцев, а ты изобрёл новую помпу.

— Спёр из другого мира, а не изобрёл.

— Михаил усовершенствовал график потребления амброзии…

— Ерунда.

— Зебен научился добывать цоликлоны. Теперь мы можем определять группы крови.

— Капля в море.

— Что-ж ты предлагаешь?

— Масштабировать технологии по всему миру. Договариваться с обычными людьми об их использовании во благо. Заключать об этом договоры, пакты. Для этого и нужна дипломатия, в конце концов, — всплеснул руками Одер.

— А ты не боишься, что люди могут нарушить любой пакт, лишь только поймут, как плачевно у нас обстоит ситуация с численностью? Просто придут и возьмут всё себе. С новыми-то технологиями, которые мы сами им дадим. Нет, ничего им давать нельзя. Ты как знаешь, а мне ещё дорога моя жизнь…

— Признайся, ты боишься не людей — ты боишься Совета! И этого мясника, Георга, так ведь?

— У них не только Георг. К тому же, они единственные, кто видит всю картину целиком — контролирует активы через послов и технологии здесь. Ты просто не знаешь всех обстоятельств и поэтому не имеешь права осуждать их действия. Поверь, они всё взвешивают.

— К чёрту! — Одер стукнул кулаком по столу, — В других мирах за последние два века случился технологический рывок, а мы так и возимся в собственном дерьме! Иногда мне хочется послать Совет, драпануть отсюда и дать смертным столько знаний, сколько смогу. Твоя дочь была права, когда сделала это. Мы главные паразиты этого мира, или собака на сене, или… не знаю — всё это вместе! К чёрту.

Александр поднялся, склонился над столом и ткнул Одера пальцем в грудь:

— Я этого не слышал, понятно? И остальные здесь — тоже. Советники сильно разозлятся, если узнают.

— Что с того? Я и так в тюрьме. Это вы, странники, видели мир вживую, а мне выходить не положено. Только и знай, что гляди картинки из потока…

— У тебя, по крайней мере, есть эта тюрьма. Но случайного рикошета или возгорания никто не отменял. Георг ещё и не то умеет, понятно?

— Георг… Тебе не надоело жить в страхе, а?

«Надоело, дружище, ещё как надоело» — думал Александр, смотря Одеру в глаза: «Да только не бывает ничего идеального. Ни в каком из миров, ни в какой стране. Мне вот приходится мириться с этой зависимостью от воли Совета. Сейчас у меня есть хотя бы глоток свободы в путешествиях. Если же я рискну и пойду против Совета, вполне возможно, что и этого лишусь. Мертвецам, знаешь ли, свобода уже ни к чему. Так что вслух я тебе всего этого не скажу. А ты читай по глазам, если сможешь…»

— У

нас есть шансы и есть время, давайте верить в лучшее, — Михаил вклинился в паузу и поднял рюмку. Его тут же поддержал Зебен.

Этот спор явно нужно было заканчивать — от простых сотрясений воздуха толку никакого, а вот беду накликать вполне возможно.

В голову шибанула очередная выпитая рюмка, и Александр решил рассказать друзьям, как он гостил у горцев…

***

Древний стоял у главных ворот и в очередной раз проверял, взял ли с собой всё необходимое. Оружие, одежда, аптечка, запасы амброзии — всё было аккуратно сложено в трёхпудовый сундук. Из головы совсем вылетело, положил ли он пули для ружья. Проверил — нет, всё хорошо, здесь они, под бронёй. Дай бог, чтоб не пригодились.

— Я знаю, что ты забыл! — услышал он крик Зебена.

Александр оторвал взгляд от сундука и увидел компанию друзей, с которыми вчера делил трапезу — они направлялись к воротам с каким-то скарбом в руках.

— И что же?

— Хорошее настроение.

Все трое подошли к нему.

— Вы давно уже бросили меня провожать. С чего вдруг сегодня?

— Решили возродить традицию, — ответил Зебен, сверкая одновременно и лысиной, и улыбкой, — Вот, возьми, угостишь кого-нибудь при случае, странник.

Он протянул Александру три больших кожаных меха, каждый литра на четыре.

— Спасибо.

— Не уезжай в следующий раз, едва успев приехать.

Странник глянул на Михаила:

— Ты тоже что-то принёс?

— Да. Возьми, это приспособа для переливания крови. Береги иголки, тебе такие вряд ли сделают там. И ещё, новое обезболивающее, — он передал два небольших свёртка, которые Александр аккуратно уложил в сундук.

— Мои помпы ты уже получил, — Одер хлопнул его по плечу, — Счастливого пути и возвращайся скорее.

— Почему пришли, всё-таки?

— Ну… — Зебен с грустью вздохнул, — Видно, ты не очень-то рад сюда возвращаться. Хотим это изменить. Помни, другой Родины у тебя нет.

— Тебе это зачем?

— Сегодня ты расхочешь тут жить, завтра кто-нибудь ещё. И так со временем останутся только зависимые и слабые, с кем ничего не построишь. Все послы будут приходить лишь за амброзией, и мы медленно вымрем. К тому же, тебе самому неужели совсем не интересно общаться с равными по интеллекту?

— Не путай интеллект с культурой. Обычные люди вовсе не дураки, просто знают меньше.

— Это верно, — согласился Зебен, хватая ручку сундука с одной стороны, когда Александр взял с другой, — Но развитие культуры и интеллекта идут рука об руку, кто бы что ни говорил.

Они водрузили сундук на телегу, Александр с сомнением покачал головой:

— Это спорное утверждение, Зебен.

— Будет, что обсудить в следующий раз, а? Иди в свой поход и подумай над этим. Я тоже подберу аргументы.

Странник кивнул часовому, что перегонял телеги между городом и караванами, ожидающими на опушке леса.