Время прибытия
Шрифт:
— А это у нас менталитет в Хрючевске такой, — возразил Белочкин, — чтим старые традиции, не доверяем новому, как эти консерваторы в Англии.
— Как бы с ним побеседовать? — Фух задумчиво почесал ухо. — А ну-ка, бортовой компьютер, вывести наружу мегафон.
— Уже сделано, — отозвалась машина, — можете говорить.
— Эй там, в треухе, — сказал Фух, заглядывая в иллюминатор, — мимо вас случайно космический корабль с землянами не пролетал?
Мужик в космосе задергался, задрыгал ногами, и что-то беззвучно прокричал.
— Что
— Ругается, — ответил компьютер, — тут и без всякого перевода понятно.
— Пожалуйста, — повторил Фух, — нам это очень важно.
Мужик снова дернулся и, плюнув, показал рукой куда-то в глубь космоса.
— Я записал координаты, — сообщил бортовой компьютер, — это совсем недалеко отсюда. Летим?
— Летим, — подтвердил Фух, и через час в иллюминаторах показалась маленькая зеленая планета.
Попарившись в утопийских термах в обществе жутких крокодилов, в смысле жриц храма “Трех ручьев”, земные братки направились на экскурсию в город.
— Что ж девок-то посимпотней подобрать не могли, — жаловался Луцию Сан Саныч, — пришлось их насильно в душевой запереть, а то бы так и не помылись.
— Какие были, таких и дали, — невозмутимо ответил Хранитель, — какие женихи, такие и дамы.
— Но-но, — пригрозил коротышке Сан Саныч, — ты это, за словами следи, плешивый.
Луций его замечание проигнорировал.
— Предлагаю пешую прогулку по городу, — сказал он, — ознакомление с достопримечательностями и распитие горячительных напитков.
— Это годится, — согласились братки. А Сан Саныч поспешно добавил:
— И чтобы никаких девок.
Главный город планеты Утопии поражал своим великолепием и правильностью форм. Сияющие заостренные конусы стеклянных башен сменялись прозрачными параллелепипедами зданий различных музеев, библиотек и учебных заведений.
— Гармония — значит порядок, — говорил глазеющим по сторонам браткам Хранитель, — порядок — значит симметрия. Посмотрите на эти дома, на эти башни и порталы — ни одной кривой линии, они идеальны. Вы еще не видели наши треугольные поля и ровные реки. Даже природу мы подчинили строгой симметрии.
— Ну и лохи, — усмехнулся Сан Саныч, — это ж сколько бабок нужно было в этот проект угрохать.
— А при чем тут деньги? — удивился Луций. — У нас вообще их нет, у нас развит натуральный обмен. А возведением симметричных зданий и прочим занимаются энтузиасты из трудового народа.
— Рабы, что ли? — спросил Сан Саныч.
— Киборги-шизофреники, — предположил Гена Фуфел, стреляя глазами по хорошеньким утопийкам.
— Так что, у вас и рынков нет? — ужаснулся Степановский.
— Нет, — ответил Хранитель, — есть лишь добровольные пункты обмена товарами.
— Е-мое, да как же вы здесь живете? Настроение у рэкетира резко испортилось.
“Боже, —
— Нэпманы-извращенцы, — Сказал Гена Фуфел.
— Гоминдановцы, — кивнул Сан Саныч, — хунвейбины чертовы.
— В моем присутствии попрошу не выражаться, — вспылил Хранитель, — не забывайте, что вы находитесь в обители разума.
Братки хотели еще что-нибудь такое ввернуть пооригинальней, но тут в толпе утопийцев раздался странный крик.
— Пророк, — завизжала какая-то женщина, — идет пророк.
Хранитель Луций побледнел.
— Так, — сказал Сан Саныч, ехидно усмехнувшись, — пойдемте-ка, пацаны, посмотрим на это поближе.
Пинком оттолкнув Луция с дороги, братки вышли на городскую площадь, посредине которой на странном возвышении, напоминающем эшафот, стоял высокий молодой человек с зелеными волосами и в кожаной обклепанной куртке, неистово толкающий пламенную речь.
— Ух ты, панк, — не поверил своим глазам Степановский.
— Обкурившийся травы Егор Летов, — согласно кивнул Гена Фуфел.
— Псих-хипун, обслушавшийся “Битлов”, — предположил Сан Саныч.
А Пророк на возвышении продолжал громогласно что-то вешать.
Братки подошли ближе, но ни черта все равно не поняли, лохматый нес какую-то полную околесицу.
— Не дышите розовым паром, — гневно потрясал кулаком Пророк, — прячьтесь в часы очищения в подземельях, разруште хрустальные дворцы, перекуйте чайники на мечи, повесьте Хранителей на осине.
— А вот это он правильно сказал, — согласился с Пророком Сан Саныч, — по этим отморозкам давно уже осина плачет, только вот где ее здесь взять.
— А-а-а-а, — взревела толпа и, словно волна прибоя, колыхнулась назад.
— А вот и менты, — усмехнулся Гена Фуфел, указывая в сторону, — с цепными пекинесами-убийцами.
На площади действительно появились здоровые мужики в коричневой форме с какими-то непонятными дворнягами на поводках.
— Псы-убийцы, — в ужасе закричали утопийцы, — скорее, товарищи, бежим.
И толпа начала быстро рассеиваться.
Братки же как стояли, так и остались на месте, продолжая глазеть на Пророка, которого бегство слушателей ничуть не смутило.
— Утопийцы, призываю вас испоганить этот рай, — истошно надрывался он, — идите и уничтожте цветники чистого разума…
Полицейские тем временем под предводительством Хранителя Луция спустили с поводков своих дворняг.
— Вот он, — кричал Хранитель, — на памятнике эшафоту, ловите его, ловите.
— Как ты думаешь, Сан Саныч, — спросил завороженный зрелищем Степановский, — это все тоже запланированная часть экскурсии?
— А черт его знает, — пожал плечами Воротилов, отшвыривая ногой пытающуюся прокусить ему ботинок дворнягу, — пойдемте, братва, поищем какой-нибудь ресторанчик. Что-то мне от всего этого цирка жрать охота.