Время расплаты
Шрифт:
Сейчас Вовочка, возможно, подтвердит мою догадку. Потому что и в конце нашего разговора кое-что показалось мне странным, но тогда я не придала этому значения.
Глава 16 Лиля
Вовочка взял трубку и спросил:
— Кто это?
— Это Лилия, я сегодня к вам приходила…
— Ах, да, помню тебя. Что-то случилось? Моя собака?..
— Нет-нет. Думаю, с вашим псом все хорошо. Скажите, почему вам показалось странным, что собаку забрал отец
— Ну, в доме до того, как он туда заехал, жили кошки. Отец Юрий прикармливал их, а молодой как въехал, так сразу всех разогнал, вот я и подумал, что животных он не любит.
— Спасибо, — сказала я.
Вот и все сложилось. Милейшая кошатница Элеонора говорила, что у Рихтера была аллергия на кошек. Я зацепилась за слова о собаке, бессознательно проведя ассоциацию с отцом Аристархом. И именно это воспоминание я пыталась вычленить из недр памяти. Он изменился за эти годы, но без пластики не изменить форму носа, скул, разрез глаз. И я понимала, что видела его где-то, когда Элеонора дала фото, но, конечно, ни один здравомыслящий человек не станет думать о священнике как о преступнике. Это, наверное, самое невероятное и алогичное, что могло случиться в нашем мире.
Убийца дворецкий — это классика детективного жанра.
Убийца священник — это знание, которое вызывает противоречивые чувства.
Я понимала, что он болен, но… Но все равно сама мысль в голове не укладывалась.
— Лиля, это молодой священник?
Подняв на Женю глаза, я растерянно кивнула и спросила:
— Что делать-то?
— Жди. Я скоро вернусь. И на кухне за плитой присмотри.
Вручив мне деревянную лопатку, Женя вышел в коридор, и вскоре хлопнула входная дверь. Я все еще пыталась осмыслить и принять факты. Бездумно мешала овощи на сковороде, пока они не начали пригорать, а потом выключила конфорку и уставилась в окно.
Женя, скорее всего, поехал в полицию, но доказательств у нас никаких. А над идеей с клятвопреступниками ни один следователь не станет работать. Если только… Ну конечно, он попросит Арсена надавить на местных ментов. И скорее всего, именно мне придется выбивать признание.
Я заварила кофе, жалея, что Женя не оставил сигареты дома. Ладно, к черту, не курила — не стоит и начинать.
Чтобы отвлечься от полной каши в голове, я, забыв о разнице во времени, позвонила маме. Она подняла трубку, удивленно спросив:
— Лиля?
— Привет. Как дела?
— Все хорошо, но…
— Мама, ты сможешь прилететь в Париж через пару дней вместе с Дэном?
— В Париж? Но у него же школа и…
— Плевать. Неделя роли не сыграет.
Мама замолчала ненадолго, а потом спросила:
— Тот мальчик, с которым ты встречалась, его отец, он… Это ради него? Ты хочешь их познакомить? Лиля, послушай женщину, прожившую жизнь, не руби с плеча. Вы когда встретились? Несколько дней назад? Это, конечно, вновь вспыхнувшие чувства, ностальгия, незавершенный гештальт, но не наноси травму
— Мама, вроде бы ты стоматолог, а не психиатр. И да, мы с Женей решили пожениться.
— Лиля…
— Не включай сейчас отца, даже он понял свою ошибку и попытался что-то исправить.
— Ладно, мы приедем на следующих выходных.
— Спасибо, мама.
Только я положила трубку, как позвонил Женя. Он сказал только: «Спускайся вниз, жду». Я обулась, набросила пальто, не застегивая, и спустилась вниз.
Женя курил, опершись на машину, и выглядел спокойным. Я подошла и спросила:
— Едем к отцу Аристарху?
— Да, — кивнул он. — Только я повешу на тебя прослушку.
— Я могу включить диктофон.
— Не пойдет для доказательств.
— Ладно, — согласилась я.
В машине Женя повесил на меня проводки и микрофон, и мы поехали снова на Громова. Недалеко от дома отца Аристарха я заметила микроавтобус. Не умеет наша полиция скрываться.
— Мне идти одной? — спросила я.
— Черта с два ты пойдешь к психу одна.
— Он не псих. Он просто болен.
Женя, посмотрев на меня, покачал неодобрительно головой, но промолчал. Мы вышли из машины и беспрепятственно оказались во дворе. Пес на этот раз не залаял, только осмотрел нас. Поднявшись на крыльцо, я постучала в дверь. Загорелся свет, и отец Аристарх, открыв, улыбнулся:
— Лилия Николаевна, рад вас видеть.
— Серьезно рады? — спросила я.
Мне было его жаль. Он казался обычным молодым человеком с добрыми глазами и искренней улыбкой. И сейчас я должна была помочь посадить его. У меня было много пациентов, они все были разными, но с таким я столкнулась впервые.
— Проходите.
Отец Аристарх даже не испугался, хотя я видела, что он понял, зачем мы здесь. В кухне он спокойно заварил чай и, поставив перед нами чашки, снова улыбнулся, но не спрашивал. И это сложнее. Разговор предстояло начать или мне, или Жене. Я решила взять инициативу в свои руки:
— Как к вам лучше обращаться?
— Как вам удобнее, Лилия Николаевна.
— Наверное, от старого имени вы уже отвыкли?
— Есть и такое.
— Не расскажете? — спросила я.
— А почему же сразу полиция не пришла ко мне? Хотя вы похожи на мента, — кивнул он на Женю. — И знаете, мусора бы никогда не докопались, если бы в дело не влез психиатр. Расскажите вы, Лилия Николаевна.
— Врач-гинеколог, военный, священник и инженер. Я не сразу поняла, при чем здесь последний, но натолкнула меня на мысль клятва Гиппократа, именно оригинал клятвы. Но Медведев-то до сих пор жив, почему?
– Потому что его жизнь наказала. Есть высшая справедливость.
Я в высшую справедливость не верила, Женя, кажется, тоже. Мне пришлось положить ладонь на его руку, чтобы он не сорвался.