Время расплаты
Шрифт:
— Расскажи о справедливости, — попросила я.
Глава 17 Женя
Я видел, что Лиле импонирует этот человек. Но я не понимал почему. Наверное, я слишком узко мыслил. Для меня он был обычным преступником, для нее — больным человеком. Только для меня болезнь не оправдывала преступления. Будь моя воля, я сразу на пороге бы заковал его в наручники и отвез к следователю.
Но когда он говорил, я ему поверил. Поверил в высшее благо. Сейчас нас слушали, а я проникался симпатией к этому человеку.
Лиля попросила его рассказать о
— Я был беспристрастен, но они клятвопреступники.
— Нет, — перебила Лиля, — с самого начала.
Отец Аристарх усмехнулся:
— Как я сбежал из психушки?
— Да.
— Меня там хотели превратить в овощ, хотя я был нормальным человеком… Я и сейчас нормальный! Я сбежал, конечно, охрана у них не очень. В итоге оказался в Беларуси, а потом на границе с Литвой, рядом с Гродно. Там меня, оборванного и обезвоженного, и нашел один священник. Я не стану углубляться в подробности, как я прошел этот путь, но стало легче, когда я обратился к Богу. Может, вы думаете, что мое понятие о справедливости извращено, но все должны быть наказаны.
— А разве убийство не нарушает какую-то заповедь или не является одним из смертных грехов? — спросил я.
Меня начала уже напрягать эта игра в святошу, хоть я и видел, что он сам верит в то, что говорит.
— Не сравнивайте. Это было правосудием.
Бесполезно. Это не мой профиль, а Лили. Тут действительно нужен психиатр.
— Как вы находили этих людей? — спросила она.
— О, это было несложно. Нужно просто смотреть и видеть их гнилые души. А найти несложно. Только вот ваш отец… Откуда он узнал?
Лиля пожала плечами:
— Он был умным… Нет, даже гениальным человеком. Всего лишь от неудачи Медведева, когда он не смог спасти вашу сестру, он начал распутывать этот клубок. Но отец не успел, только как-то связал все случаи. Увы, я не он, так что мне пришлось только идти по его подсказкам.
— Да, он был гением. А вы разве этого не понимали?
— Я знала, но…
— Но у вас груз на сердце. Вы не успели с ним попрощаться.
— Хватит! — сказал я, поднявшись.
— Думаете, я не догадался, что меня слушают?
Опрокинув залпом чашку чая, отец Аристарх упал на пол. Лиля сразу бросилась к нему, пыталась реанимировать, но в итоге из дома забрали труп.
И все…
Никого не привлечь к ответственности, никому статью не пришить.
Не так, значит, и верил отец Аристарх в высшие силы, если самоубийство — самый тяжкий грех.
Мы все грешники, мы все клятвопреступники. Люди бросаются словами, за которые не отвечают, которым не придают значения. Но мы живем с этим. И будем жить постоянно.
Лиля бесстрастно сидела за столом, глядя, как уносят тело, как начинают обрабатывать дом. Она жалела его — да, я это видел. Для нее он так и остался больным, а для меня — преступником.
— Поехали, — сказал я.
— Поехали, — эхом повторила она, поднявшись и достав через воротник прослушку.
В машине мы молчали, а в квартире Лиля первым делом пошла в ванную. Неудивительно, от такого тянет отмыться. Я сделал кофе и задумался. В принципе, все понятно, но ничего не понятно.
Рихтер, чтобы снять со своих плеч груз ответственности, обвинил врача в смерти сестры. Его заперли в психушке, откуда он смог сбежать, а потом исчезнуть на десять лет. Стал священником и вернулся в этот
Нарушенные клятвы… Я бы в жизни не догадался, если бы не Лиля, потому что мотив невероятный. Последствия ПТСР? Или вложенная в больную голову вера? Любые знания, в том числе и религиозные, могут быть извращенно трактованы. Вспомнить хотя бы историю, хоть я в ней и не силен. Но кажется, именно во имя Бога было пролито больше всего крови. Крестовые походы, святая инквизиция, религиозные войны, ночь святого Варфоломея… Больше не помню, но и этого хватит.
И ведь Рихтер считал себя правым. Тоже мне, инквизитор чертов. А сколько таких людей было за десять лет? Возможно, мы всех не знаем. И если бы не Родионов, то и этих никогда не связали. Надо отдать должное его мозгам — он действительно умел думать нестандартно. И нам сейчас остается только догадываться, как Родионов дошел до всего этого. Я не знаю, что было ему известно. Возможно, больше, чем нам.
Наверное, в жизни должно остаться место для загадок…
Лиля неслышно подошла и обняла меня, прижавшись к моей спине. А вот и самая большая загадка. Несколько дней назад я ее видеть не хотел, а сейчас не представляю, как без нее жить. Все чувства проходящие, кроме любви. Я думал, что ненавидел ее, но стоило отбросить ненависть, осталась только любовь.
Как будто что-то почувствовав, Лиля тихо сказала:
— Я люблю тебя.
То самое, что мне сейчас было нужнее всего. Как будто мы и в третьей истории поставили точку, в самой сложной — наших отношениях.
Глава 18 Лиля
Я стояла под струями воды, которая стекала в слив вместе с моими слезами. Не знаю, что меня так пробрало, но внутри как будто лопнула струна. И все напряжение, накопленное за эти дни, сейчас уходило.
Одна бы я никогда не справилась ни с компроматом, ни с этими загадочными смертями. Как Женя и говорил раньше: «Без тебя я не я».
Я точно не смогу без него. Во мне еще жила восемнадцатилетняя девчонка, которая искала защиту в своем мужчине. Я слишком долго была сильной, тянула на себе много, так что сейчас хотела быть просто любимой женщиной.
Выйдя из ванной, я прошла в кухню, где Женя задумчиво смотрел в окно. Не думаю, что его заинтересовал пейзаж, скорее он был где-то в своих мыслях.
Я прижалась к мужской спине и сказала то, что давно должна была сказать:
— Я люблю тебя.
Женя обернулся, и я оказалась в кольце его рук, подняла голову и увидела улыбку.
— А как я тебя люблю…
Наверное, слов мало было, чтобы описать, но я чувствовала. И он тоже.
— Теперь в Париж? — спросила я.
— К адвокату сначала.