Время Рыцарей

Светлана Алимова

– Ручки у нее нежные, маленькие, видно, что никогда работы не знала, – шипела Кристина, пересказывая встречи с Сюзанной, – не то что мои! А ну как Марк сравнивать начнет?

– Я тебе крем подарю, – успокаивала ее Шарлотта, – будут и у тебя нежные руки. Брось, Марк тебя любит, он ее рук, небось, и не заметил.

– Так ведь заметит же! Каждый вечер в парк таскается за этой чертовой королевной! Ух, как она меня злит! Да еще к Агате прицепилась, обратно ее в служанки забрать хочет! Воронессу! Да как она смеет? Город Великому Ворону принадлежит и нам,

ведь мы его верные слуги, а она пусть спасибо скажет, что не съели до сих пор!

Шарлотта рассмеялась.

– Узнаю эти речи. Поменьше слушай Бернарда, пышечка. Он тот еще засранец.

– Подтверждаю, – согласилась Агата, – Вороны не вредят людям.

– Если эта паршивка моего мужа уведет, я ей поврежу. Я ее сожру! – пригрозила Кристина и внезапно поникла. – Девочки, скажите честно, я растолстела, да?

– Нет! – хором ответили Агата и Шарлотта.

Кристина и раньше была крупновата, но красивая, пышная грудь и милое личико скрадывали эту проблему. Она была энергичной и дружелюбной, умела пошутить и пофлиртовать, угодить посетителям кабака или хлестко ударить по чересчур наглым рукам. В «Винах Лидии» ее обожали, мужчины наперебой звали замуж «приезжую красотку» и расхваливали жизнь в городе. Бернарду нередко приходилось вышвыривать излишне настойчивых вон. Но все знали, что назавтра они вернутся с новой порцией слухов и сплетен, которые Кристина тщательно собирала для Великого Ворона.

– Ты у нас красавица, булочка, – успокоила ее Шарлотта, – а растолстеть не могла никак: ты же несколько лет уже ничего не ешь.

– Рядом с Сюзанной все так себя чувствуют, – добавила Агата, – она безумно красивая и тонкая, как тростинка. Но Шарлотта все равно красивее. Это весь город знает.

– Спасибо, искорка, – с некоторых пор Шарлотта развлекалась, подбирая окружающим ласковые прозвища. Сольвейн у нее был «птенчик», Курт – «крепыш». Прозвище Рейвена она хранила втайне, утверждая, что оно было неприличным. – Кристина, а ты поговорила с Льюисом? Он разрешил?

– Что разрешил? – навострила уши Агата.

– Две недели, – тихо ответила та, – а потом я должна вернуться в убежище. Он очень хорошо со мной говорил, все объяснил. Я не хочу, чтобы Марка убили. Но как же мне хочется быть с ним всегда! Он днем на службе, а я вечером в кабаке! Глубокой ночью возвращаюсь, не будить же его! Хоть утром бы виделись, я бы его кормила и на службу провожала! Повелитель разрешил мне, в награду, ровно две недели жить у Марка… у нас дома. А из-за этой капризной богачки мы даже начать не можем, ему ее охранять приказали!

Агата прикусила губу. Это была ее вина. Семейная жизнь Кристины трещала по швам: они с Марком слишком редко виделись и тосковали друг по другу. Кристина часто ревновала его, но раньше было не к кому, а теперь соперница появилась, пусть и невольная. Сюзанна на простого стражника и не посмотрит, но какая разница, если Марк ее полюбит? Для Кристины в его сердце не останется места.

Могла ли Агата что-то сделать для подруги?

Шарлотта явно думала о том же самом.

– Искорка, а почему

бы тебе не встретиться с Сюзанной и не поговорить с ней? Объясни, что не будешь ей больше служить, она и отстанет.

– Ни за что! – вскинулась Агата. – Я не желаю ее видеть!

– Если ты боишься, то мы можем пойти с тобой.

– Точно! – подхватила Кристина. – Ничего она тебе не сделает, даже если с отрядом стражников в парк притащится! Наши бойцы их отпинают и вышвырнут! Никто не смеет вредить Воронессам!

– Булочка, заканчивай слушать Бернарда, у него мозги набекрень. Никто ни с кем драться не будет, Льюис не допустит этого.

– Не пойду, – мрачно ответила Агата, – Сюзанне скоро надоест, и она отстанет от меня. Ничего я ей не обязана объяснять.

Она бы и не смогла. Большинство претензий Агаты, при внимательном рассмотрении, стоило бы направить наместнику, а не его дочери. А то и самой Агате: она же согласилась служить «подружкой», никто ее не заставлял. Плюнула бы на желанную службу в магистрате и делала бы, что хотела. Но раз Агату «купили», значит, она «продалась». И Сюзанна захочет купить ее дружбу снова. А то и надавит, угрожая гневом наместника. Она теперь вон какая пробивная стала! А если Агата начнет упрямиться, Жак де Брисар уволит ее отца. Папа дорожит службой и никогда не простит ее за это.

Сюзанна пыталась отрезать ее прекрасные черные крылья и вновь загнать в золотую клетку, в которой с комфортом устроилась сама.

Но черта с два Агата ей это позволит! За свою свободу она будет драться как разъяренная кошка!

Перед Кристиной ей было стыдно, но жертвовать собственной счастливой жизнью она не собиралась.

– Давайте решим эту проблему по-другому, – предложила она, – пусть господин Рейвен поговорит с Нилом Янгом, и тот назначит Сюзанне в сопровождение другого стражника.

– Я с ним уже поговорила, – сообщила Шарлотта, – это не вариант. Нил посылает Марка в парк именно из-за Кристины. Все знают, что он – ее муж, и ему никто не повредит. Другие стражники опасаются Воронов или могут полезть в драку. Давай я сама поговорю с ней? Но прежде скажи мне: за что ты ненавидишь Сюзанну де Брисар? Только честно.

Агата удивленно посмотрела на нее.

– Я не ненавижу ее. Временами она меня бесит, и мне было очень тяжело с ней, но я не желаю ей зла. Пусть будет счастлива. Только без меня.

– Какая ты добрая, – поразилась Кристина, – я бы на твоем месте хоть разок прилетела ее напугать. Она же тебе жизнь испортила.

Агата фыркнула.

– У Сюзанны силенок бы на такое не хватило. У меня все шикарно: я – прекрасная и свободная Воронесса, служу Великому Ворону, у меня есть вы и Сольвейн. Сюзанне такое и не снилось.

Верно, ей было за что бороться. Хотя пока что Агата просто убегала, как последняя трусиха.

Должна же Сюзанна хоть когда-нибудь прекратить? Вот выйдет замуж и точно забудет о ней. Интересно, а почему еще не вышла? То есть, не интересно, совсем ни капельки, что там у Сюзанны творилось в ее жизни, но все-таки?