Время Рыцарей
Шрифт:
Лавка была в ужасном состоянии: товары лежали годами, покрытые пылью, некоторые сожрала моль, а покупатели обходили неприметное местечко стороной. Да и наняли Джека, пока старик-владелец лавки, не залечит сломанную ногу. Джек пришел в ужас и взялся приводить лавку в порядок. Отмыл, выкинул испорченные вещи, нанял художника, чтобы тот нарисовал яркую вывеску, а сам встал снаружи, зазывая покупателей. В лавках семьи Гудман это делали разные люди, но Джеку пришлось работать в одиночку. За две недели он распродал остатки товаров и пришел к хозяину за новыми.
Тот был в полной растерянности:
–
– Зачем закрывать? А продай мне ее в рассрочку, за процент от прибыли?
– Чего?
Джек улыбнулся и объяснил. Старик махнул рукой:
– Ладно, все равно там ничего больше нет. Так значит, ты сам будешь торговать, а мне деньги с выручки платить? Пойдет. Делай что хочешь.
И Джек сделал.
Для начала он написал письма семье и ненавязчиво напомнил, что скоро у него день рождения, и в подарок он желает несколько ящиков разного, не скоропортящегося товара. Через пару недель ему прислали целый караван, полный ящиков, бочек и бутылок: родня стремилась перещеголять друг друга и очистить склады от того, что не удалось продать. Джек хмыкнул и принялся за дело. Торговать он умел чем угодно, и вскоре деньги полились тонким, но стабильным ручейком. Он нанял в лавку парочку студентов, освободив себе время, правда, Нилу говорить об этом не спешил. Ему требовался отдых от изнурительных тренировок.
Джек снова чувствовал себя бодро и уверенно.
Денег на новые взятки преподавателям он заработал, эссе ему написали более способные однокурсники, но на этом Джек остановился и задумался. Он мог бы пойти легким путем и просто купить себе диплом философа, но какой в этом смысл? Он ведь действительно любил философию и хотел найти свой путь к счастью. Деньги решали сиюминутные проблемы, но не делали его счастливым.
Нет, так быстро он не сдастся. И неважно, что первый год учебы оказался неудачным: у него впереди целое лето на то, чтобы разобраться во всех хитростях избранной им науки.
Джек отправился в библиотеку: изучать пропущенные темы.
Реальность оказалась жестока. Он снова ничего не понимал. Каждое слово в отдельности что-то значило, но вместе они превращались в море, которое Джек, захлебываясь, пытался выпить, но вместо этого тонул в нем. В конце концов он сдался и принялся биться головой о толстенный том «Философии Гейдеггера», тихонько подвывая от тоски.
– Могу я попросить вас вести себя немного тише? Если бы не ваши волосы, библиотекарь давно бы вас выгнал, – сказал кто-то над его головой.
– Извините, – уныло вздохнул Джек, – я буду умирать потише. А что у меня с волосами?
Он запустил пальцы в густые, мелкие кудри. Мама в детстве ласково звала его Барашком, и раньше он не видел в этом ничего обидного. А теперь пришлось смириться: баран, как он есть. Абсолютно безмозглый.
– Вы приезжий? Не знаете, что значит черный цвет волос в этом городе?
Джек помотал головой, а потом сообразил и расхохотался.
– Он меня за Ворона принял? Ничего себе!
– Мое терпение лопнуло, – рявкнул библиотекарь, явно его услышавший, – берите книгу
На последней фразе его голос стал елейным, и библиотекарь посмотрел на человека, попросившего Джека о тишине. Это был приятный молодой мужчина с темными глазами и волосами. Джек наметанным глазом определил богатого человека: его одежда была пошита из дорогих тканей, туфли с пряжками выглядели совсем новыми, а руки были гладкими и холеными. На нем не было ни одного украшения, но пуговицы и запонки стоили не меньше колец и серег Джека. Они были одеты примерно на одну сумму, пусть и в очень разной манере: Джек все еще радовал себя яркими цветами, а «достойный человек» предпочитал неприметные серые и синие оттенки.
А потом Джеку все-таки пришлось уйти, потому что библиотекарь настаивал. Он вышел на улицу и обернулся. Недавний собеседник последовал за ним.
– «Гейдеггер» и в самом деле убивает, – кивнул он на книгу в руках Джека, – говорят, его изучают на первом курсе, чтобы сломить слабых духом историков и философов.
– Не дождутся, – ухмыльнулся Джек, – а ты с какого курса?
– Я уже не учусь.
– Поздравляю. Нашел свой путь к счастью?
– Пожалуй, да, – тот на мгновение задумался, – если достигну цели, буду счастлив всю оставшуюся жизнь.
– Везучий. Что тебе поставили за эту нудятину?
– Высший балл. Господин Ларге сказал, что давно не встречал такого одаренного студента. Помочь с заданием? Я невольно подставил тебя: если бы библиотекарь продолжал считать тебя Вороном, то не посмел бы выгнать.
– Было бы неплохо, – оживился Джек, – пойдем в парк, погодка сегодня замечательная. Кстати, давай познакомимся. Меня зовут Джек. И я не Ворон, можешь не беспокоиться.
Собеседник рассмеялся и поправил такие же черные волосы, как у Джека.
– Льюис Клемонт. И мне уж точно нечего бояться.
– Тоже так попадал?
– А как же. Когда я учился, у нас было принято красить хотя бы одну прядь в другой цвет, чтобы показать, что мы люди. Теперь не заставляют?
– Нет. А ты местный или приезжий, как и я?
– Я из Рейнпорта.
До парка они дошли уже приятелями. Льюис оказался хорошо образованным человеком и интересным собеседником. «Гейдеггера» он объяснил Джеку за три минуты «на пальцах», после чего они перескочили на другие темы по философии. Многие его тезисы Джек поспешил записать: они вполне могли стать основами его будущих эссе. Льюис не возражал против этого.
– Давно я не проводил время вот так, – он подставил лицо солнечным лучам и прикрыл глаза, – обсуждая философию и ни о чем не беспокоясь. Хоть немного отдохну от проблем.
– У тебя их много?
Льюис махнул рукой.
– Да так, текущие трудности. Я справляюсь.
– А я вот нет, – пожаловался Джек, – почему-то то, что мне нравится делать, и то, что у меня получается – это разные вещи. Я чувствую себя бестолковым бараном.
– Если ты про учебу, то это пройдет. Втянешься. И вовсе ты не бестолковый, а очень даже сообразительный. Хотя, быть может, ты совершил неверный выбор и пожимаешь его плоды.