Время Рыцарей
Шрифт:
– Что ты, сын мой? Такая встреча закончилась бы моей смертью.
– Тогда что это за бред? Рейвен, говори правду. Зачем ты пытался избить пастора?
– Я не собирался этого делать, ты же запретил! Я хотел просто его напугать, чтобы он не влиял на тебя! Шарлотта и Бернард сказали, что он вложит тебе в голову любые мысли, и ты пойдешь умрешь, как Элдрик!
– Что? Так, успокойся и объясни, с какой стати мне умирать?
Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Шарлотта.
–
Она бросилась к нему и обняла. Рейвен уткнулся лицом в ее длинные волосы и вдохнул знакомый аромат. Стало полегче. Нервная дрожь утихла.
– Я не припомню, чтобы оскорблял эту женщину, – негромко возразил пастор Браун.
Льюис раздраженно вздохнул.
– Шарлотта, говори правду. Что вы там затеяли?
– Мы хотели прогнать от тебя пастора, чтобы он не влиял на тебя, – послушно ответила та, – Рейвен вызвался его запугать.
– У меня плохо получилось, – мрачно сказал тот.
– Ничего. Ты старался, – Шарлотта нежно поцеловала его в щеку, и Рейвен окончательно успокоился.
Льюис не мог его выгнать. Это наверняка временное наказание. На месяц или два, а потом его вернут на службу. Льюис – добрый повелитель и ценит Рейвена. А еще они друзья. Друзей прощают, а не винят.
Тут он некстати вспомнил Нила. Стоило ли простить его за то, что тот стал Рыцарем? Пока что у этого решения не было дурных последствий. Нил стал убийцей Воронов, но никого не убивал. Зачем, спрашивается, становился?
– Шарлотта, за что ты продолжаешь ненавидеть пастора Брауна? – устало спросил Льюис, прерывая его размышления.
– Он считал нас монстрами и врагами. Поддерживал Белую Мразь и натравливал на нас людей. Моего мужа убили из-за этого, и Джона убили, хотя он был обычный парнишка! Как можно такое прощать? А теперь он ходит и делает вид, что он – святой, и ждет от нас уважения и извинений!
Пастор Браун опустил голову.
– Прости, дочь моя. Моего раскаянья хватило ненадолго. Я снова повел себя высокомерно и жестоко. Твоя пощечина была мною заслужена.
– Шарлотта била вас? – нахмурился Льюис.
– Один раз. В порыве гнева.
– Так. Мне кажется, здесь не хватает последнего заговорщика, – Льюис вышел на балкон и крикнул: – Бернард! Поднимитесь ко мне немедленно!
Тот влетел на балкон, быстро оценил обстановку и глубоко поклонился.
– Чем могу служить Великому Ворону?
– Говорите правду. Зачем вы послали Рейвена запугивать пастора?
– Рейвен ваш любимчик. Его бы не наказали. После Бломфилда ему ничего не было.
– Я так и знал, что ты забудешь придумать и озвучить наказание, – проворчал Льюис, – но
– Я боюсь, что вы умрете, повелитель, и нам всем будет плохо. Пастор вечно твердит о раскаянии, а вы и без того слишком добрый: жалеете нас, горожан и даже своих врагов. Если вы поверите ему, он задурит вам голову и отправит на смерть, как тех дураков из «Врагов Воронов». Если бы их не повесили, мы бы порвали их на части. Так и так они бы умерли, послушавшись этого святошу. А вам умирать нельзя, от вас зависит наше благополучие.
Льюис тяжело вздохнул и рухнул в кресло.
– Угомонитесь уже. Я не собираюсь умирать добровольно ни при каких обстоятельствах. Никто не заставит меня пожертвовать жизнью, даже пастор Браун. И я не настолько внушаем, как вы полагаете. Но оскорблять и запугивать человека, только потому, что он вам не нравится, недопустимо. Хоть кто-нибудь из вас жалеет о своем поведении? Говорите правду.
– Я, – немедленно ответил Рейвен, – я подвел тебя, хотя должен быть твоей опорой и поддержкой. Не выгоняй меня из бойцов. Я раскаиваюсь и больше так не буду.
– Ты все время «больше не будешь». Но этого хватает ненадолго.
– Я жалею, что подставила Рейвена, – сообщила Шарлотта, – надо было самой как-то запугать пастора, но меня он не боится. И Курт все время мешает.
– А я жалею, что мы не добились результата, – сказал Бернард, – придется придумать что-то еще, чтобы отогнать от вас этого мерзкого святошу.
Льюис застонал.
– Да вы издеваетесь надо мной! Думаете, мне нечем заняться, кроме ваших глупых интриг? А что вы скажете, пастор Браун?
– Скажу, что этот заговор довольно забавный. Он имеет своей целью защитить Великого Ворона от скромного священника, которого эти трое видят колдуном, подчиняющим чужую волю. Если бы люди были настолько послушными, я давно бы искоренил все пороки своих прихожан, – пастор Браун улыбнулся, – но это, увы, невозможно. Я прошу вас не быть слишком суровым к ним. Цель ваших подданных была благой, хотя методы – ужасны.
Бернард бросил на него презрительный взгляд. Шарлотта фыркнула. Рейвен переступил с ноги на ногу.
– Так какое будет наказание? Ты же не выгонишь меня из бойцов? А давай я отмою весь замок?
– Я готова лишиться полетов на месяц, – трагично прошептала Шарлотта и опустила голову, – это будет тяжело, но я заслужила наказание за то, что пошла против твоей воли.
– Я смиренно молю быть запертым в убежище, как Сольвейн Винтер, – почтительно произнес Бернард.
– Вы совсем обнаглели? – возмутился Льюис. – Еще и наказание себе будете по вкусу выбирать? Обойдетесь!
Пастор Браун рассмеялся.