Время Рыцарей
Шрифт:
Рейвен открыл глаза. Ни один из них не выполнил свою часть договора: Элдрик не смог убить Рутгера Янга и Белую Мразь, а он не был послушным ребенком. Но он точно был ребенком любимым и балованным. То, что Элдрик умер ради него, как и мама с папой, было чудовищно, но не вызывало удивления. Родители всегда любили и защищали своих детей. Детям нельзя было вредить. Это было естественно. Странно, что Бернард винил в этом священников, но рисковать жизнью Льюиса Рейвен не собирался.
Пастора Брауна
***
– Эй, пастор! А ну-ка стой!
Рейвен говорил зло и агрессивно, чтобы жертва сразу поняла, что сейчас будет. Но внутри у него злости не было, и оттого получалось неубедительно. Он и сам это чувствовал, а пастор Браун не проявлял ни малейшего испуга.
– Я тебя слушаю, сын мой, – спокойно ответил он.
– Рот закрой! Никогда меня так не зови, понял? Мой отец – Великий Ворон Элдрик!
– А я думал, Роджер Уайлд. Он был добрым прихожанином. А вот его сын – страшным непоседой. Вечно шалил, скучая на моих проповедях.
Рейвен опешил.
– Откуда ты меня знаешь?
– Мы живем в одном городе. А ты похож на отца. Хотя нрав взял от матери. Шейла часто не могла совладать с гневом, в чем потом каялась.
Рейвен помотал головой.
– Заткнись! Это было давно! Я – Ворон. Ты называл нас тварями смердящими и призывал убивать.
– Я сожалею об этом, – пастор Браун склонил голову, – я заблуждался. Ты простишь меня?
– Нет! Ты должен знать свое место, старый ублюдок! И оно не возле Великого Ворона! Приблизишься к нему еще раз – и я переломаю тебе ноги, а потом брошу в реку!
Пастор Браун внимательно посмотрел на него.
– Тебя прислала Шарлотта. Никак не успокоится. Не потакай ее дурным стремлениям. В тебе нет столько злобы, сколько в ней.
Рейвен расхохотался.
– Шарлотта – горлица по сравнению со мной!
– Мужчины всегда так думают. Женщины этим пользуются. Оставь эту распутницу и найди себе достойную жену.
– Шарлотта – самая достойная, – ощерился Рейвен. Он, наконец, разозлился, как следует. – А ты – кусок дерьма! Я превращу твою жизнь в ад, если не заткнешься и не перестанешь лезть к Льюису!
Он схватил наглого святошу за грудки и собирался как следует встряхнуть, но его внезапно оттащили.
– Не надо бить пастора, – твердо сказал Курт, вставая между ними, – это нехорошо.
– Не лезь под руку, – процедил Рейвен, – а то сам получишь.
– Получу так получу. А пастора бить нельзя.
– Забыл, кому подчиняешься? Отойди в сторону!
– Великому Ворону. А он запретил бить других. Вы нарушаете его приказ, господин Рейвен.
Тот стиснул зубы. Так-то мальчишка был прав. Но пастора требовалось запугать, а он мешал
– Уйди, я сказал!
Курт покачал головой и поднял кулаки.
Рейвен усмехнулся.
– Ну, давай проверим, чему я тебя научил.
Завязалась драка. Рейвен мог гордиться собой: Курт правильно прикрывал голову от ударов и не поддавался на провокации. Но он был слишком крепким, чтобы его можно было вырубить, не нанося тяжелых повреждений. Добраться до пастора Брауна не получалось, и Рейвен потихоньку сатанел.
– Да уберешься ты или нет?! Я все равно этого святошу в землю зарою!
– Не зароешь. Оставь их! И следуй за мной.
Рейвен замер. Оборачиваться не хотелось, но пришлось.
Льюис был в ярости.
***
Вначале он залечил синяки и ссадины Курта и отпустил его отдыхать. Потом выслушал пастора Брауна. Наконец сердито обернулся к Рейвену.
– По-хорошему ты не понимаешь, да? Только по-плохому?
Рейвен угрюмо молчал.
– Тебе есть что сказать? Я слушаю.
– Прогони пастора. Он не достоин быть возле тебя.
– Это не тебе решать. А с достойными личностями в моем окружении туго, – едко заметил Льюис, – ты опять нарушаешь мои приказы и нападаешь на людей, хотя я потратил уйму времени, чтобы объяснить, почему так делать нельзя. Придется принимать меры.
Он глубоко вздохнул.
– Рейвен, ты уволен. Отныне ты – не боец и больше мне не служишь.
– Что? Погоди, ты не можешь меня выгнать!
– Почему это?
– Я – твоя правая рука и самый верный подданный, – вспыхнул Рейвен, – этот святоша не был с тобой семь лет, а я – был!
– И все семь лет ты приносишь мне одни неприятности! Не слушаешься, вредишь и портишь мою репутацию! Тебя невозможно контролировать, а последствия твоих выходок всегда приходится устранять именно мне!
– Но ничего же не случилось! Святоша невредим, а Курта ты вылечил!
– Это не значит, что ты можешь избивать кого захочешь, – ледяным тоном сообщил Льюис, – вседозволенность ударила тебе в голову. Все. Это была последняя капля. Больше тебе веры нет, и служить мне ты не будешь. Живи с этим как хочешь.
Рейвена затрясло, и он вцепился в косу, чтобы успокоиться.
Да не могло это быть взаправду. Льюис просто пугал его. Рейвен не мог подвести Великого Ворона настолько серьезно, чтобы от него избавились. Он не был бесполезен! Он просто ошибся! Он нужен Льюису!
– Я больше не буду. Я исправлюсь! Я должен защищать тебя!
– От кого? От пастора Брауна?
– Да! Он подучит тебя выйти и умереть, как Элдрика!
Льюис нахмурился.
– Пастор Браун, вы знали его лично? Общались?