Время великих реформ

II Александр

3 августа.

[…] Мы теперь возмущаемся зверствами турок, и мы правы. Но они турки. Мы христиане и считаем себя европейцами. Разве у нас не было своих башибузуков от уездных властей до Государственного совета? Разве мы не морили униатов в тюрьмах? Разве мы не возводили в систему razzia [409] на чужие храмы? Разве премудрость покойного Чевкина и администрация ген. Кауфмана не походила на премудрость и на распоряжения Мидхата-паши и его коллегов? […]

409

Набег (фр.).

4 августа.

Мы дошли до славянофильского онанизма. Вся Россия в бесплодной лихорадке. Длинные

телеграммы наполнены сербскою княгиней Натальей, ее родами, салютом 101 пушки в честь этих родов и т. п. Все бредят «южными славянами», не разбирая и даже не ведая, кто они. Все млеют перед призраком на стене и, поклоняясь стене, не размышляют, что между тем за этой стеной гибнут жертвы, которых поклоны не спасают. Мы собираем подаяние на их похороны. […]

1880 г.

6 февраля.

Взрыв произведен, по-видимому, динамитом, вложенным в печку или в подвале около печки, потому что душники открылись в трех этажах [410] . В подвале находились столярные рабочие, из которых один исчез. Незадолго перед взрывом их спрашивали, зачем они там были без огня. Таких, почти бесконтрольно пребывающих во дворце рабочих, будто до трехсот. Убито 10 солдат, в том числе два фельдфебеля; ранено 44. Стекла выбиты почти во всех комнатах с окнами на двор по этой стороне. Коридоры Салтыковского подъезда наполнились смрадом и каменной пылью.

410

Речь идет о террористическом акте, направленном против Александра II и организованном членом «Народной воли» Степаном Халтуриным. В сентябре Халтурин по поддельным документам устроился работать плотником в Зимний дворец. К 5 февраля следующего года ему удалось по частям пронести в свою комнату в подвале императорского дворца около 30 кг динамита, изготовленного в подпольной лаборатории народовольцев. Бомба была приведена в действие с помощью запального шнура.

Непосредственно над комнатой Халтурина находилось караульное помещение, а еще выше, на втором этаже, столовая, где собирался обедать Александр II. К обеду ждали принца Гессенского, брата императрицы Марии Александровны, но его поезд опоздал на полчаса. Взрыв застал императора, встречавшего принца, в Малом Фельдмаршальском зале, далеко от столовой. Взрыв разрушил перекрытие между цокольным и первым этажами. Полы дворцовой гауптвахты обрушились вниз. Двойные кирпичные своды между первым и вторым этажами выдержали удар взрывной волны.

В результате взрыва в нижнем этаже погибли 11 военнослужащих – несших в тот день караул во дворце нижних чинов лейб-гвардии Финляндского полка, дислоцировавшегося на Васильевском острове; ранены были 56 человек. Несмотря на собственные раны и увечья, уцелевшие часовые оставались все на своих местах – и даже по прибытии вызванной смены от лейб-гвардии Преображенского полка не уступали прибывшим постов, пока не были сменены своим разводящим ефрейтором, который тоже был ранен при взрыве. Все погибшие были героями недавно закончившейся Русско-турецкой войны.

Был у государя сегодня утром в 10 часов. Спокоен наружно, но, видимо, возмущен и взволнован внутренне. В 1 час дня молебен в Большой церкви. Импровизированный выход. Весь город.

Министр внутренних дел утратил под впечатлением минуты умственное равновесие. Мечтает о невозможном соединении Министерства внутренних дел с III Отделением, конечно себя увольняя. Жалуется на III Отделение не без основания, но без большего основания сегодня, чем вчера или третьего дня. Событие во дворце ложится прежде всего на ответственность дворцовых властей. Безуспешность борьбы с внутреннею крамолой лежит солидарно на ответственности министров внутренних дел, юстиции и народного просвещения и на III Отделении с его жандармами.

Ответственность за размеры крамолы и ее глубокие корни принадлежит правительству, быть может кроме меня одного. Этот дневник свидетельствует о том, чьи взгляды и воля преобладали, и как постоянно я боролся с преобладавшими влияниями.

Видел генералов Дрентельна и Гурко. Оба как будто зрители того, что происходит. А один – шеф жандармов, другой – полномочный генерал– губернатор и командующий войсками.

Пологоловые, вроде Абазы, горько глумятся над полицаями, как будто глумление есть действие в критические минуты и как будто не эти же пологоловые либералы не так давно сами пели дифирамбы великим реформам, болгарской войне [411] , учебным заведениям и давали деньги на нашу революционную магистратуру, но отказывали в них полиции и старались ее всячески унизить и обесславить.

411

Имеется

в виду Русско-турецкая война 1877–1878 гг.

Перст Провидения утешительно виден среди злодейских покушений на государя. Даже вчера он не только избег опасности, но даже потрясающего впечатления, которое было бы произведено на него взрывом, если бы последний последовал, как было рассчитано, во время обеда. По случаю приезда принца Гессенского обед был на 3/4 часа позже, и взрыв последовал, когда государь был еще на пути в столовую, где выбиты окна и потухли лампы.

Сегодня, глядя на трех ближних, думалось: где же сила и умение, которые могли бы принести пользу? […]

8 февраля.

Вчера день за работой. Обедал у Дурновых. Сегодня утром продолжительное, но почти безрезультатное совещание у государя при цесаревиче: министры военный, двора, внутренних дел, шеф жандармов и я. Маков довольно опрометчиво затронул при своем докладе вопрос упразднения здешнего генерал-губернатора, т. е. в существе его мысли генерала Гурко, с которым он не справляется. Государь послал за нами.

Оказалось, что он менее поддался на предположение, чем Маков воображал. Цесаревич предлагал невозможную Верховную следственную комиссию с диктаторскими, на всю Россию распространенными, компетенциями, что было бы равносильно не только упразднению de facto [412] III Отделения и шефа жандармов, но и вообще всех других властей, ныне ведающих политические дела, и притом de jure [413] установилось бы прямое главенство самого государя над следственным диктаторством комиссии и ее председателя.

412

На деле, фактически (лат)., означает «практикуется, но не обязательно определено законом» или «практикуется или является действительностью, но не установлено официально».

413

Юридически, согласно праву (лат).

Вероятно, подразумевался Трепов, и едва ли не он родоначальник мысли. Государь ее отклонил. Я настаивал на том, на чем полтора или два года настаиваю, т. е. на усилении полиции и на более скором и решительном ведении и производстве дел, не только здесь, но и в других местностях.

Разумею усиление полиции в размерах, которые позволили бы подавить всякие сходки и группировки заговорщиков. Я сказал, что всякий денежный расчет для меня не существует, потому что я не могу оценить на деньги жизнь хотя бы одного из бедных погибших финляндцев [414] .

414

Имеются в виду солдаты лейб-гвардии Финляндского полка, погибшие при террористическом акте в Зимнем дворце.

Кстати, о финляндцах. По крайней мере, их похороны были достойны. Вчера писал генерал Гурко, что надеялся, что там будут офицеры и унтер-офицеры от всех частей. Кажется, он моей мыслью воспользовался. Офицеры всех полков были. Генералы и офицеры выносили гробы и т. д. […]

9 февраля.

Утром опять приказание быть во дворце. Перемена во взглядах государя (как догадывается граф Адлерберг, вследствие письма, вчера полученного от цесаревича); учреждается здесь Верховная комиссия, и во главе ее граф Лорис-Меликов. Налицо были, сверх вчерашних, но без военного министра, граф Лорис-Меликов, генерал Гурко, Набоков и Черевин.

Воля государя объявлена внезапно для всех. Генерал-губернатор упраздняется, и генерал Гурко s’est exеcutе [415] с большим достоинством. Неожиданность впечатления выразилась на всех лицах. De facto стушевывается III Отделение, но генерал Дрентельн s’est execut de bone grace [416] . При графе Лорис-Меликове дело может пойти. Во всяком случае на публику будет произведен эффект. […]

22 мая.

415

Подчинился (фр.).

416

Подчинился с большим достоинством (фр.).