Время Вьюги. Трилогия
Шрифт:
Спорить с южанином было ниже достоинства чистокровной нордэны. Ингегерд вновь обратилась к наместнице:
— Немексиддэ, решать тебе. Но Нейратез видит прямую волю богов. Что просит учесть.
— Колокола не звонят уже лет десять, — отмахнулась Немексиддэ. Ингегерд только и оставалось, что рот открыть: признать факт молчания богов при иноверце было чем-то немыслимым. — Уж мне вы с Нейратез сказки не рассказывайте. Но позицию Храма над морем я поняла.
— Мы твоей не поняли.
— Вы, миледи Ингегерд, не кесарь, — ввернул маг. — Так что оставьте монаршее «мы».
— Я представляю Храм
— А я, по всей видимости, представляю здравый смысл…
Немексиддэ поднялась и сверкнула глазами:
— Замолчите оба. Ингмар, выйди. — Ингегерд не обернулась, и лишь с удовольствием услышала, как тихо клацнула дверь. Поганый маг даже не изволил садануть ей на прощание, словно его не выставили вон, как школяра при беседе взрослых людей. — Хорошо, Ингегерд, я поясню мою позицию, — прищурилась Немексиддэ. Видимо, она все-таки разозлилась, во всяком случае, двигаться стала более резко и чуть повысила голос. — Я хочу, чтобы ты и Нейратез бросили самодеятельность. Вашу дурную, безответственную, опасную и стоящую мне лично многих нервов, скандалов и испорченных отношений самодеятельность. Ее цена — полное небытие. Вы не можете приказать времени пойти назад, яблоням расцвести на снегу, а Дальней Дэм-Вельде — вновь сделаться пригодной для жизни. Все кончено, Ингегерд, а что не кончено — то кончается. И в ситуации, в которую мы… скажем так, мы попали — хотя, замечу, вот уж это судьбой назвать трудно — лучше вести себя тише и вообще не привлекать внимания. Тем более, что колокола молчат.
— Не молчат.
— Молчат, Ингегерд, и молчали, когда я еще носила косички и короткие платьица.
— Да, с таким взглядом на вещи сложно, наверное, вести Дэм-Вельду к будущему…
— У Дэм-Вельды будущего нет. Посмотри на рождаемость, посмотри на смертность. Посмотри на диагнозы, с которыми рождаются дети.
— Тебе не хуже меня известно, что рождаются только здоровые дети.
— Я надеюсь, когда нас не станет, сюда не приедут и не будут нас изучать, проводить раскопки, потрошить секреты. Из всей дряни, которую я сделала или позволила сделать в этой жизни, мне больше всего будет стыдно за Красное Веретено. Если море что-то оставит суше, под утесом найдут очень много скелетов со сросшимися пальчиками. Ты когда-нибудь видишь это во сне? Ты вообще еще видишь сны, Ингегерд? Или только сияющее будущее?
— Тем меньше оснований миндальничать.
— О, вот в бесхребетности вас с Нейратез никак не обвинить. Я даже уже не думаю, что вы слепы или глупы. Вы обе просто ненормальны.
— Или у нас осталась воля, которой не осталось у те… которой не осталось у других.
— Да, ты совершенно права: у меня никакой воли на все это смотреть не осталось. Нужно перебираться на континент, пока еще есть кому перебираться.
— И что там делать? Полы мыть по причине внезапно пропавшего у нас таланта к точным наукам? Я не говорю о том, что Аэрдис, потеряй твой любезный Каллад преимущество в технологии, тут же раскатает его в тонкий блин.
— Ингегерд, соображения, по которым мы тут сидим можно назвать разными словами, например, «гордыня», «прагматизм» или «трусость». Но вот точно не стоит приплетать сюда «самопожертвование».
Ингнегерд стоило большого труда не засмеяться. Немексиддэ
— Хорошо. Поставим вопрос иначе. Как полагаешь, какой процент калладцев нас не ненавидит? Я спрашиваю именно с такой формулировкой, потому что в данном случае подразумевается ненависть, а не ее отсутствие.
— Ингегерд, раз уж тебя интересует мое мнение по данному вопросу, ну, процентов пять нас, может, и не ненавидит. И лучше перебираться, пока эти пять процентов не стали, например, двумя. Здесь, как и в наступлении Гремящий морей, уж прости, закономерность ясна.
— Гремящие моря могут остановиться. Завтра или через год. Или через десять лет. А мы не вернем то, что отдадим никогда.
Наместница махнула рукой и тут же прижала пальцы к виску. Видимо, ее донимал не только разговор, но и головная боль.
— Спор беспредметен, — тускло сообщила она. — Вернемся к более практическим вопросам. Дэмонра Ингрейна… Да боги с ней, пусть живет. Горы трупов — не то место, где стоит прятать наши секреты. Там отчего-то любят копаться все, кому не лень. Оставьте ее и мага в покое. Я напишу Дэмонре и попрошу отказаться от наследства в пользу Дэм-Вельды, а ее магу переведу соответствующую его стоимости сумму. Этого исчерпает вопрос до того, как полетят пули и перья.
— А если она не согласится?
— Она согласится. Дэмонра уехала с любовником, а не застрелилась, стало быть, хочет жить.
— Рагнгерд не согласилась. А у нее имелся муж и на момент, когда мы попросили в первый раз, двое живых детей.
— Попытаться запугать Рагнгерд — это было… интересное начинание.
— Она перевешала пять сотен студентов на фонарях по приказу кесаря. Усмирение Рэды — это, прямо скажем, не та операция, на участие в которой нашлось много желающих, и все-таки она ее возглавила. Если она испугалась кесаря, могла и Нейратез испугаться.
— А почему вы, собственно, решили, что Рагнгерд испугалась кесаря?
— Ну даже я не думаю, что она поехала туда за чином и медалькой. И еще сильнее сомневаюсь, что она сделала это просто из удовольствия.
— Она могла это сделать по множеству разных причин, хотя я бы поставила на ту, что ехать было некому, а ехать было надо. Или Рагнгерд спасала карьеру кого-то еще, кто отказаться бы не мог.
— Кого бы?
— Не имею понятия, но дети ее от мужа. И Вьюга всех рассудит, спросишь Рагнгерд при встрече. Дэмонра согласится, и хватит об этом. А теперь меня ждут дела. Ты можешь идти, Ингегерд, передавай Нейратез мои наилучшие пожелания.
Покидая кабинет, нордэна прекрасно слышала, как маг, ничуть не понижая голоса, проинформировал Сигрдрив:
— В следующий раз, когда кто-либо явится без предупреждения, у меня непременно будут галлюцинации. И я буду по ним стрелять.
Ингегерд не отказала себе в удовольствии притормозить и усмехнуться Ингмару:
— На здоровье жалуетесь?
— В моем положении это вполне естественно. Как в вашем — жаловаться на детей, например.
Ингегерд подняла со столика ключи. Руки дрожали, но, при желании, вколотить в лицо мага некоторое количество железа она бы успела.