Время жить. Трилогия
Шрифт:
Это открытие потрясло Эргемара. Он ждал этого уже несколько дней, но все равно продолжал надеяться, что болезнь не тронет его. Больше этой надежды не было. Смерть, промахнувшаяся в Граниде и на зеленой лужайке возле корабля пришельцев, все же настигла его, оставив ржавые следы своих когтей.
Эргемар понимал, что он обречен, но не мог в это поверить. Он пока не испытывал никаких неприятных ощущений и чувствовал себя вполне здоровым, насколько это возможно в такой обстановке. Рыжие пятнышки на его руках не зудели, ничем не выделялись на ощупь и почти ничем не напоминали о себе… пока.
И все
Страх перед близким небытием лишал его последних сил. Бездна, в которую он никогда не стремился заглядывать, вдруг разверзлась у него под ногами. "Смерть – это не конец существования", – повторял он про себя эту фразу, словно заклинание. Он вспоминал прочитанную в какой-то газете статью, где описывались ощущения людей, переживших клиническую смерть, напряженно думал о других мирах, в которые могла бы попасть его душа после гибели, в этот момент ему страстно хотелось верить всем религиям мира. Эргемар молил Единого о том, чтобы он в действительности существовал, шептал про себя имя светлого бога Гланиуса, жаждал, чтобы популярный среди моряков и летчиков культ Пути оказался истинным. Вечный Полет в компании таких же, как он, людей неба, совершающих бесконечное странствование по беспредельному миру, был бы не худшим вариантом потустороннего существования…
– Драйден, – мягкое прикосновение вывело его из транса. – Ты мне поможешь?
Эргемар с усилием поднял голову. Возле его койки стоял, слегка придерживаясь за спинку, Диль Адарис, державший в руке чистый "подгузник".
– Помоги, пожалуйста, – повторил Адарис. – Ты приподними, а я поменяю.
– Хорошо, – Эргемар заставил себя подняться на ноги.
Его посетила новая страшная мысль: кто будет заботиться о нем, когда уже никто не сможет держаться на ногах. Он поспешно отогнал ее. Рустен, сам больной, не отходил от Тихи, Грувец полностью ушел в себя, Тухин находился в полной прострации, и каждая свободная пара рук была на счету.
Через несколько часов свалился Диль Адарис. Он внезапно выронил полотенце, которым вытирал пот с тела одного из больных, и медленно опустился прямо на пол. Эргемар и Млиско помогли Адарису добраться до койки. Он был весь мокрый и горячий, а ржавые пятна доходили у него до бедер и плеч.
Выход из строя Адариса страшно поразил всех. Чинетский инженер, казалось, успешно сопротивлялся болезни. Последние двое суток он почти непрерывно бодрствовал, ухаживая за больными, поддерживая, успокаивая, а теперь и он лежал без сознания, что-то шепча в бреду. Адарис был настоящей душой их маленького общества, и теперь эта душа умирала.
К этому времени среди них уже не осталась ни одного здорового. Последними признаки болезни появились у Млиско и Хенны. Надежды на спасение не было.
Тусклые ночные плафоны погрузили всех в тяжелый ступор. Вокруг стонали и бредили на разные голоса тяжелые – кому-то из них уже было не суждено дожить до утра.
Сил не оставалось почти ни у кого. Хотелось просто лежать и тупо ждать неизбежного конца. Внезапно Санни, единственная, кто еще пытался что-то делать,
Эргемар наблюдал за ней почти равнодушно. Нечеловеческое напряжение последних дней сделало свое черное дело, и у него больше не было сил ни бороться, ни сопротивляться. Когда Санни мощным рывком подняла его с постели, он покорно потащился за ней, желая только, чтобы его поскорее оставили в покое.
Однако уединившись с Санни в тесной кабинке, Эргемар вдруг почувствовал, что просыпается. Его тело внезапно воспрянуло и теперь возвращало к жизни сломленный и уставший дух. Прохладная вода, хлынувшая на них из душа, окончательно освежила его, и Эргемар почувствовал себя снова живым.
– Спасибо, Санни, – с благодарностью сказал он, нежно проведя рукой по ее мокрым волосам. – Ты не представляешь, что ты для меня сделала.
– Все хорошо, – ответила она ему по-баргандски и легонько подтолкнула его в грудь. – Иди.
Она буквально вытолкнула его из кабинки, а сама присела у койки понурого грузного Карвена. Его тоже нужно было возвращать к жизни…
Они собрались в тесный кружок все вшестером. Последние, кто мог еще держаться на ногах: Млиско, Даксель, Эргемар, Карвен, Хенна и Санни.
– У нас еще есть в запасе полдня, – твердо сказал Млиско, обведя всех спокойным внимательным взглядом. – Мы должны уйти достойно. И, по возможности, захватив с собой парочку пришельцев.
Хенна перевела его слова на картайский – для Карвена и Санни. Они согласно кивнули.
– Для этого у нас будет единственный шанс, – продолжал Млиско. – Утром, когда они зайдут к нам, мы нападем на них.
– В прошлый раз их было пятеро, – с сомнением напомнил Даксель.
– Да. Но нас – шестеро. Самое главное – свалить их с ног. Они слишком неуклюжи в своих скафандрах и вряд ли ждут нападения.
– А как мы их убьем? – спросил Карвен, выслушав перевод.
– У них мягкие костюмы, – криво ухмыльнулся Даксель. – Горло ничем не защищено.
– Нет, – покачал головой Млиско. – Душить – это слишком долго, а через скафандр – еще и ненадежно. Я просто сверну им шеи. Они, конечно, успеют пустить какой-то газ, но с парочкой я успею расправиться наверняка…
Теперь оставалось только обсудить диспозицию и расписать роли. Они договорились наброситься на пришельцев, когда те будут возиться с коконами. По крайней мере, трое из них в это время будут заняты и не станут глядеть по сторонам.
Странное дело, но после этого Эргемару стало легче. Он снова был готов ухаживать за больными, вытирая пот и меняя им "подгузники", и даже темные пятна на руках больше не пугали его. Если повезет, они погибнут в бою, как подобает смелым мужчинам и женщинам, а не сгорят в огне болезни, угасая в поту и стонах.
И именно Эргемар первым увидел двоих пришельцев, скользнувших в комнату, не зажигая света. Один из них сразу же залез внутрь скафандра, а второй остался снаружи, как обычно, помогая своему напарнику превратить переходную гармошку в узкий шланг.