Время жить

Ayliten

– Почему ты ушел со своего приема?

– Скучно стало, - я уткнулся носом в шею Поттера, вдыхая его запах.
– На этих приемах всегда одно и то же. Слушай, откуда у тебя столько мандаринов? У меня будет аллергия.

– Это просто ты жадный, - хихикнул Поттер.

– Я не жадный, - возразил я, скользя рукой по еще разгоряченному, отзывающемуся на каждое прикосновение телу Поттера.
– Просто беру от жизни все.

– Так уж и все?
– он провел рукой по моей спине, пояснице, опустился ниже, и пальцы нерешительно замерли, едва касаясь ануса, будто Поттер ожидал, что я начну кричать и вырываться.

–

Что же ты остановился?
– я перекатился с боку на спину и совершенно бесстыдным образом раздвинул ноги, с удовольствием глядя на то, как щеки у Поттера вспыхнули - яркий румянец был виден даже в полумраке.

– А ты не… против?

– Мне бы хватило трех секунд, чтобы дотянуться до палочки, - ухмыльнулся я.

На самом деле было страшновато и даже неловко - но все еще не выветрившееся вино, жажда новых ощущений и близость Поттера пьянили и отключали самоконтроль.

Отчаянно смущаясь и стараясь скрыть это нелепое, дичайшее смущение, я пробормотал очищающее заклятье и протянул Поттеру флакончик со смазкой, лежавший в ворохе простыней. Он нерешительно взял его в руки, как величайшую диковинку, выдавил немного прозрачной мази, растер между пальцами.

– Знаешь, я ведь могу и передумать.

– Мне кажется, ты все-таки настроен довольно решительно, - он поцеловал меня в шею, чуть прихватив зубами кожу, спустился ниже, безошибочно находя самые чувствительные точки. Провел рукой по соскам, царапнув ногтем, скользнул подушечками пальцев по ребрам и бокам.

Я закрыл глаза, полностью подчиняясь его воле, отдаваясь рукам и губам, за последние пару месяцев до мельчайших подробностей выучивших мои реакции, и не сдержал приглушенного стона, когда его пальцы снова коснулись входа и начали кружить вокруг, дразня и заставляя судорожно комкать простыни.

Не прекращая поглаживания, Поттер лизнул один сосок, второй, коротко поцеловал меня в губы - и тут же спустился вниз, коснулся горячим влажным языком головки члена, а затем медленно-медленно вобрал ее в рот, заставив меня выгнуться и хрипло задышать.

Я услышал щелчок - это Поттер открыл крышку флакона, - и затем скользкий прохладный палец скользнул внутрь. Это было… необычно. Странное, непривычное давящее ощущение, показавшееся сначала неприятным - но Поттер не переставал сосать, и все прочие чувства отошли на второй план, а потом он пошевелил пальцем, другой рукой поглаживая яйца, и я едва не заорал от целого сонма эмоций, захлестнувших с головой.

Палец двинулся наружу - и я инстинктивно вскинул зад, стараясь удержать, сохранить это новое, неоформленное, но крайне приятное чувство.

Поттер снова протолкнул палец внутрь, а потом сделал то, чего я уж никак не ожидал - резко отпрянул, отчего я разочарованно заскреб пальцами по простыне. И, через пару секунд, как ни в чем ни бывало - новые ласки, заставившие тело откликнуться вдвое ярче.

Он играл со мной, как кошка с мышкой. Доводил до крайней точки, почти до оргазма - и отступал, заставляя выгибаться, шептать ругательства вперемешку с благословениями и бессильно шипеть.

– Поттер… - взмолился я, когда он в очередной раз прервался.
– Поттер, хватит… я больше не могу…

Темнело в глазах. Воздуха не хватало, сердце бешено колотилось, а рассудок мутился - я плавился, сходил с ума в руках Поттера,

член уже стал болезненно чувствительным, и мне казалось, что сейчас, еще секунда… одно мгновение - и все кончится. Но Поттер не торопился, ему доставляло удовольствие наблюдать, как я мечусь на кровати, как вскидываю бедра и закатываю глаза. И слушать стоны, переходящие в сорванное дыхание, когда на крик не оставалось сил.

Мне казалось, что еще немного, и я просто потеряю сознание, когда во вход уперлась головка его члена.

– Расслабься, - сказал Поттер, и я раздвинул ноги так широко, как только мог, чуть подвигал бедрами, помогая.

Боли не было - только вновь вернувшееся давящее чувство, в какой-то момент ставшее нестерпимым. Я сжал зубы, расслабился, Поттер еще немного подался вперед, ненадолго замер, давая мне время притерпеться - и, когда он начал двигаться, я закричал уже в голос, выкрикивая бессвязные обрывки ругательств и каких-то слов, обещая убить Поттера, если он только попробует остановиться.

Надолго меня не хватило - я выгнулся над кроватью, прижимаясь к Поттеру, чувствуя, как выплескивается на живот горячая сперма. Вскоре кончил и Поттер - и упал, не разжимая объятий, вдавливая меня в матрас.

Блюдо с мандаринами, конечно, никто убрать не догадался - и они разлетелись по всей кровати, похожие на маленькие золотые снитчи. Я дотянулся до ближайшего, поднес ко рту, надкусил, не утруждая себя очисткой - очень хотелось пить, и брызнувший в рот сок оказался очень кстати.

– С Рождеством, - пробормотал Поттер, приподнимаясь на локтях.

– Ага… - еле слышно выдавил я, прикидывая, что будет проще - почистить мандарин или наколдовать стакан с водой.

Поттер, которому тоже, видимо, хотелось пить, подошел к процессу творчески.

– Кричер!
– крикнул он.
– Принеси два стакана воды.

* * *

Рождественские и новогодние праздники закончились быстро - слишком быстро, чтобы удалось насладиться вдоволь и Поттером, и отсутствием отработки. Уже с четвертого января Поттер отправился на службу и тренировки, по которым за больничный успел истосковаться до такой степени, что пару раз во сне едва не заехал мне кулаком по лицу - видите ли, ему приснился спарринг. А я отправился на отработку - к сожалению, до ее окончания остался еще целый месяц. До второго испытания в Турнире, назначенного на середину апреля, осталось три с половиной месяца, рождественский прием прошел, судя по отчетам в газетах, как по маслу - и мое имя снова пару раз упомянули в благодарных статьях.

После инцидента, едва не стоившего ему жизни, Поттера в Аврорате щадили - на опасные задания почти не посылали, все больше отправляли, вместе с Уизелом на пару, на всяческие инспекции. Он бесился, но скандалы руководству закатывать не спешил, и мне это очень не нравилось - еще со школы я помнил, что Поттер, задумавший что-то серьезное, опасен еще больше, чем действующий спонтанно.

Впрочем, за полторы недели ничего не произошло, и я расслабился.

В середине января пришли письма от родителей, первые после рождественских поздравлений. И отец, и мать расточали похвалы, поздравляли с блестящей организацией Турнира и выражали надежду, что после окончания отработки я обязательно приеду во Францию - на две-три недели, или, может быть, на месяц.