Всадник ищет Амонну
Шрифт:
— Святой Пантеон! Вот теперь нам точно пора бежать! — Юджиния была в абсолютном восторге, — у портных мастеров сумасшедшая очередь, а у нас времени— то в обрез! Сколько приятных забот!
По дороге обратно в пансион я ловила на себе острые взгляды Юджинии. Было ясно, что к этому разговору мы вернемся позже, без лишних ушей. А пока мы вели пустые разговоры о предстоящем праздновании Арувеля и приеме, который устраивает Дженис Блек.
Сам по себе Арувель был скорее народным праздником. Я знала о нем не так много. Жители Наймарра переодевались в яркие одежды, общались,
В канун праздника город наводнили торговцы со всех концов Объединённых Земель, и горожане, будучи в приподнятом настроении, щедро скупали изысканные ткани и необычные пряности.
Арувель называли праздником солнца и любви — в этот день солнце не уходило за горизонт всю ночь, и, по повериям, этот день был даруем влюбленным.
Но теперь Арувель означал неразбериху с Блеком.
Глава 10
Когда мы дошли до старого дома с покосившимся крыльцом, который портил собой весь вид улицы, я обратилась к Юджинии.
— Я хочу проведать монну Дороту и что— нибудь у нее купить.
— Опять, что ли? — монна поджала губы, — что ты там вообще забыла? Старая развалина никому не нужна, — Юджиния махнула в сторону пекарни рукой. — Уже лет как десять к ней никто не ходит.
— Я хожу, — я немного задрала подбородок, испытывая обиду за старую пекаршу, которой некому помогать, — Дорота очень хороший человек.
— Не пойми меня неправильно, дорогая! Но твои приоритеты… Вместо того, чтобы позаботиться о своем будущем, ты ходишь навещать стариков?! Второго такого, как Дженис Блек, во всех Объединённых Землях не сыскать, а вот нищих на каждом углу пачками! Неужели ты еще не поняла, как в этом мире все устроено?!
Я молчала.
— О женщине заботится ее мужчина! — страстно проговорила монна, а я кивнула, чтобы разрядить атмосферу. Смысла спорить не было.
— Так я могу проведать Дороту?
— Можешь, и не нужно спрашивать. Вас никто не держит силой. А надо бы, — тихо добавила Юджиния и обратилась к остальным: — идемте!
Я поднялась на кривые деревянные ступеньки и сосчитала до десяти, прежде чем постучать. Слова Юджинии были жестокими. Бедность не делает человек плохим, ровно как и богатство не добавляет ему достоинств — такой вывод сделала я, и мне очень не хотелось, чтобы с возрастом я начала думать так же, как и монна.
Пальцы Властелина были усыпаны драгоценными камнями, и он был самым жестоким из всех, кого я когда— либо встречала. А Рамис собственноручно собирает растения для лекарств и мазей, носит штаны с заплатками, но при этом добр и совершенно бескорыстен.
Я постучала в дверь с небольшим стеклянным окошком и вошла, не дожидаясь ответа. Зал для посетителей пустовал — здесь давно никого не бывало. На круглых столиках были сложены перевернутые стулья, пышные занавески с воланами пожелтели от времени, а слой блестящего лака на полу давно стерся.
В воздухе витал душистый запах ванили. Со стороны кухни послышалось лязганье и торопливые шоркающие шаги.
— Деточка, здравствуй!
Старушка в клетчатом
— Здравствуй, Дорота, — я с чувством приобняла женщину.
— Ну что ты? Испачкаешься же! — запричитала она, ласково смеясь. — Такой наряд! — ахнула женщина и бережно погладила мои руки.
— У вас есть что— нибудь для меня сегодня?
Как только я узнала про пекарню, то начала регулярно сюда заходить, чтобы покупать десерты для послушниц. Монна была щедра, и в пансионе нам хватало всего с головой. Только в выпечке Дороты я видела тепло и любовь, пусть она и не была идеально промазанной кремом из редких фруктов, как выпечка, которую привозили Юджинии.
— А как же? Пойдем!
Дорота привела меня на просторную кухню, которая блистала чистотой, несмотря на требующийся ремонт. По центру стоял широкий и массивный стол, на котором лежали разнообразные вкусности, от вида которых рот наполняла слюна.
Раскаленная печь дышала жаром, внутри пеклись ароматно пахнущие перевертыши, как их называла сама Дорота. Это были продолговатые сдобные булочки, перекрученные посередине, которые с жару монна поливала сиропом из ванили и сахара.
— Ну, дочка, чего изволишь? — Дорота развела руками над столом, предлагая мне выбрать.
— Всё, монна, — улыбнулась я. — В пансионе ваши булочки разлетаются за полчаса. Юджиния грозится, что нас непременно разберет до ее размера, если мы будем есть столько выпечки. Но вот сама никогда не отказывается.
Дорота совсем по— девичьи хихикнула, а мне улыбку пришлось изобразить. Жестокие слова Юджинии застряли в голове. Она всё и всегда переводит в выгоду и деньги. Интересно, родись я в Наймарре, была бы такой же? Хотелось верить, что нет, ведь Дорота тоже выросла здесь, и она совсем другая. Трудолюбивая, открытая, мудрая.
— И как ты это унесешь? Хотя, что ж это я! Демонова кровь, это тебе не человеческая… — захлопотала Дорота.
В глубине души шелохнулось неприятное чувство — обсуждать тему отличий людей от демонов было нельзя, однако все члены Совета Красных Кресел были демонами с чистейшей кровью и такой же родословной, что делало их невосприимчивыми к огню, крайне выносливыми и надменными. Лучшие дома, вещи, экипажи — все принадлежало демонам.
Запретной темой были и смешанные браки, ведь если один из родителей был человеком — и у ребенка не оставалось шансов родиться демоном. Такое положение вещей устраивало людей, потому что для них ничего не менялось, но привыкшие повелевать демоны были в тихой ярости.
Эта проблема не обсуждалась публично, но в кулуарах за молодых демониц шла настоящая борьба. Вернее, торги. Могущественные семьи хотели, чтобы их род продолжали демоны, и точка.
Благодаря откровенности Юджинии я очень скоро осознала, что меня ждет. Очень уж не хотелось быть породистой кобылой, которая нужна только для вынашивания чистокровного потомства.