Всадник на белом коне

Горъ Василий

Впрочем, не полностью — умудрился заметить, что Настя явно знакома со стюардессой, встретившей нас у входа, вежливо ответил на приветствие, запомнил, что девушку зовут Ксенией, и даже оценил ее экстерьер на четыре с половиной балла из пяти возможных. Однако большей частью сознания восторгался воистину безумным сочетанием абсолютного комфорта с футуристическим дизайном, высочайшей технологичностью и редкой эргономичностью всего, на что падал взгляд!

Диваны, кресла и столики, оргтехника и мини-бары, потолочные панели и ковры — любой отдельно взятый элемент декора завораживал красотой линий, добавлял что-то свое к общему уюту и обещал упоение негой. А широченные

иллюминаторы словно напоминали о том, что за ними вот-вот появится бездонная синь, в которую можно шагнуть и воспарить. Да, та самая, которая снилась первые два года «второй жизни» почти каждую ночь, а на третьем почему-то перестала.

Вот я всему этому и поверил. В смысле, прошел следом за своими спутницами во второй отсек, рассчитанный на шесть пассажиров, опустился на диван с покрытием из нежнейшей кожи, откинулся на спинку и уставился на свое отражение, появившееся в «зеркале» экрана отключенного телевизора:

— Уютно. Но есть один серьезный минус…

Кравцова выдала ответ в то же мгновение. Как обычно, вредный:

— Есть, где поработать в партере, а с местом для отработки ударной техники просто беда?

— Вообще-то я мечтал о прыжке на «крыле» с высоты эдак километров шести… — вздохнул я. — Ибо от борьбы в партере меня уже тошнит.

— Даже если бороться с нами? — провокационно облизав губки, спросила Татьяна. И тут же нанесла добивающий удар из «мертвой зоны»: — Кстати, в этой модификации «Гольфстрима» второй пассажирский отсек является трансформером. И при большом желании из шести кресел и дивана можно собрать офигительное ложе… как раз на пять персон!

— Таня, у тебя совесть есть?! — хором «простонали» Настя, Джинг и Эрика, явно поддразнивая меня. И весело рассмеялись.

— Чувствую, полет получится долгим… — притворно расстроился я, но заметил, что Ксения подобралась, и поинтересовался, что не так. Оказалось, что к самолету вот-вот подъедет очередная партия пассажиров, и их надо встретить.

Кравцова умотала вместе с нею. Как потом выяснилось, для того чтобы незаметно от Тани с Эрикой получить коды доступа к бортовой системе видеонаблюдения и отключить россыпь миникамер, установленных практически во всех помещениях бизнес-джета. А когда вернулась обратно, сообщила, что в салон вот-вот поднимутся тренера и их ассистенты.

Пока одна половина команды здоровалась со второй, рядом с трапом остановился знакомый лимузин, и в «Гольфстриме» стало не продохнуть от немаленького Алексея Алексеевича и двух его мутантов-телохранителей. Как и следовало ожидать, обменявшись парой слов с каждым из нас, Горин ушел в первый отсек, а двустворчатые шкафы, ощутимо расслабившись, остались в третьем. Мы тоже умотали к себе. А минуты через три из динамиков акустической системы раздался омерзительно бодрый и жизнерадостный голос командира корабля, решившего поздороваться и порадовать кое-какой информацией о будущем полете…

…Новенький бизнес-джет оказался не только комфортным, но и чертовски мощным — сорвавшись с места в самом начале взлетной полосы, он разогнался до скорости отрыва в режиме стартующего истребителя и, оторвавшись от бетонки, начал забираться в темнеющее небо под углом градусов за сорок пять! Пока поднимался на высоту десяти с половиной километров, мы дисциплинированно сидели в широченных креслах, пристегнувшись ремнями, и смотрели в иллюминаторы диаметром сантиметров в восемьдесят. А когда «Гольфстрим» оказался на уровне перистых облаков, в дверном проеме между первым и вторым отсеком появилась Ксения, одарила ослепительной улыбкой и попросила меня с Кравцовой пройти к Алексею Алексеевичу.

Мы,

естественно, заторопились, и вскоре оказались в отсеке, который я еще не видел. Правда, как следует оглядеться не получилось — Большой Босс, кстати, успевший снять неизменный пиджак и остаться в тонком черном пуловере, обтягивающем мощный торс, задал первый вопрос еще до того, как мы сели:

— Ну как, оклемался от семинара Грейси?

Я отрицательно помотал головой:

— Восстановилось только тело. А в голове все еще какая-то муть.

— Не удивительно — окажись я на твоем месте даже в лучшие годы, сдох бы еще до завершения первого часа такого кошмара! Впрочем, перелет будет долгим, девчонки у тебя заботливые, значит, оклемаешься.

В этот момент в отсек впорхнула Ксения, быстренько сервировала оба откидных столика, притащила Горину бокал коньяка, а нам с Настей соки и так далее. Поэтому следующие несколько минут мы трепались о всякой ерунде. Зато после исчезновения лишней пары ушей и достойной внимания задницы Алексей Алексеевич вопросительно уставился на Кравцову, залипшую в свой планшет, получил столь же лаконичный ответ и перешел к делу:

— У меня внезапно нарисовались кое-какие срочные дела в Нью-Йорке. Улечу сразу после того, как высажу вас. Вернусь во вторник или в среду. Де-юре старшим оставлю Алферова. Ему же подчинил и Курта Майера, который будет исполнять обязанности связующего звена между вами и сотрудниками «Овердрайва», официального переводчика, юриста, гида, снабженца и тэдэ. Однако и тот, и другой предупреждены о том, что в любой спорной ситуации последнее слово остается за вами, Анастасия Олеговна.

«Самая верная фанатка» коротко кивнула:

— Поняла. С Куртом уже работала. Еще до пластики лица и голосовых связок. Но общий язык найду и в новом образе.

Пока я тихо дурел от неожиданной новости, кстати, объясняющей много непоняток в поведении этой девушки, Горин дотронулся до бокала с заказанным напитком, но поднимать почему-то не стал — бездумно провел подушечкой пальца по ободку, ласково погладил «пузатую» стенку, коснулся тоненькой и коротенькой ножки, а потом посмотрел на меня:

— Ты не болтлив, не импульсивен и не самонадеян. Но вокруг этого промоушена вьются такие монстры журналистики и теневого бизнеса, что их побаиваюсь даже я. Поэтому прошу на все время пребывания в Вегасе напрочь забыть о знании английского и общаться со всеми, кроме членов команды, только через Майера или свою личную помощницу. Кроме того, не подписывать ни единого клочка бумаги без согласования с нею же, не соглашаться даже с самыми «выгодными» предложениями и воздерживаться от дискуссий на темы, к которым тебя не готовили.

Его абсолютная уверенность в порядочности Настены, или как ее там звали на самом деле, заметно успокоило мятущуюся душу. Поэтому требуемое обещание я озвучил предельно серьезным тоном. Чем и успокоил, и порадовал работодателя:

— Отлично. А теперь озвучу пару интересных новостей…

Первая, откровенно говоря, напрягла: я помнил о перфекционизме Алексея Алексеевича, но не предполагал, что он захочет познакомить со мной всю Россию, организовав участие в интерактивном предновогоднем развлекательном ток-шоу «НТВ» с говорящим названием «Мерило успеха»! Каюсь, представив себе съемки дурацкой передачи в каком-нибудь дурацком павильоне, да еще и в ночь с тридцать первого декабря на первое января, я начал подбирать как можно более вежливую формулировку для отказа. Однако вовремя вспомнил условия подписанного контракта и ограничился одной-единственной фразой, сопровождаемой тяжелым вздохом: