Всадник Ветра

Плотников Сергей Александрович

И после всех этих усилий мне еще и есть пришлось снаружи пещеры: не хотелось приманить каких-нибудь хорьков или мышей. Вроде бы и не холодно — спасибо Проклятью — но ледяной ветер студил разогретую было еду и норовил приморозить язык. Так что поел я максимально быстро, едва пережевывая (все равно гастриты всякие мне не грозят) и сбежал в пещеру пить чай. Который не смог заварить, потому что не нашел банку с листьями. Вот куда она делась? У меня тут просто негде потерять вещь! Неужели утащил кто?

Подумав, я сообразил, что, должно быть, легкую пластиковую банку сбросило ветром с полки в снег, и я ее вымел вместе

с остальным сугробом, когда очищал пещеру. Можно было пойти поискать ее снаружи эхолокацией, но уже стемнело, и я забил.

Сидя на лежанке с кружкой горячей воды, я раздумывал о житье-бытье. В смысле, больше о бытье.

Расслабился я, зажировал. То в Убежище ночую, то в больнице, то вообще в гостинице… Надо брать себя в руки и возвращаться в форму. Летом нужно будет попробовать что-то улучшить: входную группу к пещере пристроить, чтобы снега не наметало, или беседку для еды возвести, чтобы не на ветру. Или вообще подумать построить себе дом ниже по склону? В принципе, ничего мудреного, но сколько же материалов придется «одалживать»… Даже если самому деревья валить, ни крепеж, ни клей, ни ветроизоляцию я не изготовлю.

А с едой? Охотиться — ладно, не так и долго. Но вот вся эта готовка, заморозка и разморозка, рубка, разделка и освежевание… Все это реально отнимало очень много времени. Когда не было никаких дел, любо-дорого всем этим заняться, заодно и не скучно. Но внезапно срок в пять дней уже не показался таким уж долгим.

Может быть, ради экономии усилий опять в Убежище заночевать?..

Нет. Слишком легко там на всем готовом деградировать. Человек — это борьба. А мальчик-волшебник — борьба в квадрате.

…Но есть все-таки летать буду в Ладью. По крайней мере, пока не найду «место позора». А то реально не успею. Ничего, в Убежище моим козлам только рады будут.

* * *

Когда стоишь на вершине и смотришь на соседние горы, невольно думаешь: как же тут все близко! Перелететь — ничего не стоит. Но если попробуешь преодолеть это расстояние на своих двоих, быстро поймешь свое заблуждение.

Кандалаусский хребет составляет от сорока до сотни километров в ширину. На машине можно проехать за несколько часов, как раз из-за всех этих «с горки на горку». Но если лететь напрямик, то путь почти неприлично короток. У меня лично на крейсерской скорости он и часа не занял бы… Если бы я мог себе позволить себе лететь на прямой.

На практике пришлось вытягивать от одной приметной вершины к другой, чтобы не потеряться. Лишь у самого конца маршрута я активировал поиск координат по спутнику в коммуникаторе, определил свое местоположение, а далее пилил до нужного района по компасу. В общем и целом, перелет отнял больше двух часов.

Пора было приступать к поиску. Сначала я облетел широким кругом весь район — не только квадрат поиска, но и окрестности — чтобы осмотреться.

С этой стороны к горам примыкала обширная лесостепная зона: широкие заснеженные участки перемешались с языками леса, карабкающимися выше в горы. Также равнину рассекала бурная, даже сейчас не замерзшая речка Чарадрос, которая дальше в Истрелии, собрав притоки, успокаивалась и превращалась в полноводную транспортную артерию. Истрелийцы называли ее Луозу.

Чтобы сориентироваться, я отыскал и границу с Истрелией — точнее,

с ее северо-восточным анклавом, который сами истрелийцы называли Северными Территориями. Ее обозначали столбики, которые сейчас, зимой, едва виднелись над снежной пеленой. Ни колючей проволоки, ни рва, ни полосы отчуждения… Неужели и контрабандистов не гоняют? Надо поинтересоваться, отчего такая беспечность.

Также вдоль границы неровным пунктиром высились Искровые башни. Точнее, башенки — автоматические, без персонала. Стояли они с широким шагом, так что в очерченный для меня квадрат попала всего одна. Ладно, и то хлеб — монстр незамеченным не выскочит… Хотя и так бы не выскочил: я Прорыв и сам почую.

До ближайшего истрелийского более-менее крупного города (мегаполисов на Северных Территориях нет) долетать я не стал, хотя он находился лишь немногим ниже по течению Чарадроса. Нефиг напрашиваться на неприятности. История о проверке детей-волшебников на прочность произвела на меня глубокое впечатление. Правда, я не поленился надеть жилет и шлем, подаренный группой Теримова, но это слабая защита в случае концентрированного огня. Кевларовые, да и любые другие бронепластины, — как динамическая броня у танка. То есть расходник: при попадании материал управляемо разрушается, поглощая энергию пули или осколка. При удаче пластины хватает на несколько попаданий. На что лучше не рассчитывать, понятное дело. И еще: броник максимально эффективен, когда его носитель стоит на земле — и то остаются незащищенные места. В воздухе пуля с земли может прилететь под самыми неожиданными углами. Не-не, как-нибудь без меня!

Затем я вернулся к горам, определил на местности границы квадрата, найденного по координатам, записал на всякий случай ориентиры в прихваченный с собой блокнот (сделал восемь точек, а не четыре, чтобы совсем уж точно) и начал прочесывать территорию гребенкой. Сперва крупной, потом мелкой. Сперва визуальный осмотр: надеялся разглядеть на бело-зеленых (из-за хвойных деревьев) склонах что-нибудь приметное. Увы, ничего… Нет, я увидел несколько звериных троп, пару-тройку вытоптанных полян и даже старую, заметенную снегом вырубку — но ничего из этого на капище не походило.

Мне пришла в голову невеселая мысль: Аркадий ведь не сказал, насколько старыми были следы магии в тканях террористов. А вдруг ребята принимали участие в каком-то ритуале осенью, и с тех пор в свое место силы ни ногой? Там бы все уже снегом замело…

Впрочем, отчаиваться я не спешил. Помимо визуального осмотра, я стал осматривать квадрат с помощью эхолокации, направляя ее вниз широким конусом. Опять же ничего не нашел, только подмерз слегка — температурный контроль во время эхолокации отключался. Регенерация по-прежнему пахала, так что насморк я не схватил, но неприятно.

«Ничего, — сказал я себе, — завтра спущусь ниже и поищу тщательнее».

На ужин я полетел в Убежище. Не пришлось даже залетать за старыми запасами: увидел по пути молодого лося, бредущего в гору, и подстрелил воздушной пулей. Сперва подстрелил, а потом пожалел — блин, уж благородное-то животное не надо было трогать! Лучше бы козлов поискал. Вот что значит усталость.

Но как в Ладье обрадовались этому лосю, словами не передать.

— Ура! Сохатина! — завопил Огнерез. Для разнообразия, он оказался «дома». — Сто лет такое не добывал! Молоток, Всадник Ветра!