Всадник Ветра
Шрифт:
Однако у Лёвки была мечта.
Еще когда Гнедко родился, дядя Антип сказал:
— Ого! Такой здоровый жеребенок раз в сто лет бывает!
А папа сказал:
— Пускай Лёвка растит. У нее рука легкая.
Левкиппа, обтиравшая жеребенка свежим сеном, замерла ни жива ни мертва. Неужели папа ей настолько доверяет?
— Спасибо, папочка! — через секунду она кинулась отцу на шею и он, засмеявшись, обнял ее и приподнял.
— Не за что, Белянка! Заслужила. Ты моя самая старательная работница! — и потрепал ее по голове.
Левкиппа не жалела
А потом, когда Лёвке было двенадцать, родители огорошили ее новостями:
— Лошадей придется продать, Белянка, — сказала мама, отводя глаза. — Уж извини, но иначе мы кредит не потянем. Очень уж в этом сезоне цены плохие. Бурку возьмет шапито, я договорился. Остальных — соседи.
Соседскую большую ферму держал какой-то богатей из Истрелии, там жило большое стадо. Часть лошадей оттуда продавали на мясо, часть тренировали под седло для выездов и даже для съемок фильмов. Куда пойдут их лошади, сказать заранее было нельзя.
— Гнедко — продать?! — Лёвка аж ушам своим не поверила.
— Нет, что ты! — отец замахал руками. — Гнедко оставим, и Звездочку тоже.
— Звездочка пусть по хозяйству помогает, — вставила мама. — А с Гнедко все-таки попробуем выступить осенью, его, может, тогда заводчик купит.
Отец закивал. Выглядел он так виновато, что Лёвка попыталась сделать самое невозмутимое лицо и пожала плечами:
— Ну что ж, раз такие дела, ничего не поделаешь, — после чего потянулась к супнице, налить себе в тарелку.
Выплакалась она потом, в хлеву у коз — не на конюшне, разумеется, лошадям она свои слезы показывать не хотела. А на конюшню пошла уже умывшись, чтобы почистить их как следует, обиходить в последний раз. Попрощаться.
Тогда-то в груде старых подков, которые она решила разобрать, Левкиппа и нашла свою Правую Подкову.
Сразу же поняв, что это предмет-компаньон, Левкиппа отнюдь не горела желанием его использовать. Становиться девочкой-волшебницей ей не хотелось. Ей же не восемь лет, чтобы мечтать летать и пользоваться магией! Кто же будет помогать родителям на ферме? Сестры еще слишком маленькие, брат вообще грудной. Вон у дяди Антипа все дети подались в Истрелию на заработки, и ему пришлось половину фермы продать! А были громадные угодья. Нет, для их фермы Лёвка такой судьбы не хотела. Даже если лошадей на ней не будет.
Кроме того, она мечтала когда-нибудь выйти замуж за хорошего, дельного фермера, такого, как папа, чтобы у нее тоже была своя ферма и семья с детьми. И, может быть, лошади. Если ты девочка-волшебница, то лошадей держать негде — не возьмешь же их с собой на битву с чудовищами!
В общем, она просто выкинула подкову обратно в ящик, отлично зная, что предмет-компаньон
Но все-таки месяц или два Лёвка совсем про подкову не вспоминала. Было и было. Начались летние каникулы, она дневала и ночевала на ферме. Лошадей распродали, но даже без ухода за ними дел было невпроворот. А потом разразилась гроза.
Буквальная гроза, не фигуральная. Лёвка хорошо запомнила тот день. С утра было невероятно жарко и душно, все буквально истекали потом. После обеда быстро набежали тучи и хлынул ливень, такой сильный, что стоявшие у стены сарая пустые ведра моментально набрались до краев.
— Я загоню трактор! — крикнул отец. — А ты закрой конюшню и беги в дом!
Лёвка и правда закрыла конюшню, в которой осталось только двое обитателей, и вбежала в прихожую мокрая до нитки как раз тогда, когда засверкали первые молнии и загремел гром.
— Вытирайтесь и садитесь обедать, раз такие дела! — крикнула мама, укачивая на руках маленького Никифора, который ревел и икал от страха.
Левкиппа как раз села за стол, когда в окно столовой увидала, как молния ударила в крышу конюшни!
— Демоны преисподней! — ахнул отец.
— Ох, Творец! — воскликнула мама.
А Лёвка выскочила из-за стола, опрокинув стакан с чаем, и помчалась выпустить Гнедко.
Но опоздала.
Обезумев от страха, молодой жеребец — ему тогда уже исполнилось два года! — проломил старую рассохшуюся дверь и вырвался на свободу. Пятилетняя Звездочка, отчаянно ржа, мчалась за ним. Лёвка только успела увидеть, как задранный хвост лошади скрывается в пелене дождя где-то в направлении ворот. Лило так, что она даже кончики пальцев вытянутой руки не могла рассмотреть!
Оставить все так? Ну уж нет!
Левка кинулась в гараж.
За рулем папиного скутера — тяжелого, с коляской — она ездила чуть ли не с восьмилетнего возраста. Сперва отец просто сажал ее перед собой и позволял «порулить», потом ноги у нее доросли до педалей (к счастью, она уродилась длинной), и она начала управлять скутером и сама. Но одно дело удерживать скутер летом на ровной дороге, и совсем другое — в дождь на раскисшей грязи!
Все-таки каким-то чутьем она находила среди луж отпечатки копыт и ехала по ним — пока вспышка молнии внезапно не озарила впереди широкий заливной луг, тот, что кончался обрывом над речкой, таким удобным для прыжков в воду с тарзанки. И лошадей — не только Гнедко со Звездочкой, целый табун!
Соседское стадо, видно, тоже запаниковав, прорвало заграждение и бежало к обрыву!
Нет, Лёвка не испугалась, что лошади погибнут: они отлично плавают. Но, прыгая с обрыва в воду, кто-нибудь обязательно потянет связки или сломает ноги — а для лошади, участвующей в скачках или киносъемках, это приговор! Кроме того, прятаться в воде во время грозы — последнее дело!
Скутер наконец не удержался на скользкой, размокшей колее, и Лёвке пришлось повалить его боком, чтобы не улететь в кювет. Выкатившись из седла прямо в грязь, она поняла — не успеет. Не перехватит табун!