Всадник Ветра
Шрифт:
Что же делать?
В этот момент Правая Подкова вновь оказалась у нее в руке…
* * *
— Дальше самоочевидно, — пожав плечами, закончила Левкиппа. — Я воспользовалась своими силами и отогнала лошадей от обрыва. Один соседский конь все-таки в воду сиганул, но все обошлось благополучно.
— Ой, ты раньше не рассказывала так подробно! — воскликнула Меланиппа. — А что потом случилось с Гнедко? Или… Сколько лет прошло?
— Это года три назад было, — Левкиппа отпила еще
— Да нет, не фермерская! — возразила Меланиппа. — Мы просто жили в деревне. А так папа директор школы, а мама учительница. Начальной школы, конечно… Вот когда я пошла в старшую школу в городе, тут-то и начались неприятности… — она вздохнула.
Интерлюдия: об инициации Меланиппы Селивановой, Подковы Торнадо из Ураганного отряда
Меланиппа любила сидеть с малышами. Они хорошие, милые! Добрые и не дразнятся. По крайней мере, ее младшие братишки и сестренки, и родные, и двоюродные, были именно такие. Она слышала, что бывают и весьма вредные малыши, но сама не встречала. Для этого их надо баловать, а в их семье баловать детей не принято. Их принято любить, тискать и строго-престрого воспитывать.
В тот день она усадила своих двухлетних братишек — родного и двоюродного — играть в кубики, пятилетних сестренок — тоже родную и двоюродную — рисовать, а Меланиппина восьмилетняя тетя (да-да, у дедушки с бабушкой родилась еще одна дочка, когда они уже и не ждали!) сказала, что она и сама отлично посидит с книжкой, спасибо большое. Так что Лана внезапно оказалась совершенно свободной.
Чем бы таким заняться, пока взрослые ведут длинные скучные разговоры?
О! А почему бы не сделать всем сюрприз и не испечь пирог к чаю? Это быстро, дел-то на двадцать минут! Октябрьский день в Саработе выдался ожидаемо теплым, конечно, все сидят на веранде, а кухня свободна…
Так все и оказалось: кухня пустовала, из полуприкрытого окна было видно расположившихся на веранде взрослых: мама с тетей на диванчике, дедушка в кресле-качалке, бабушка и папа стоят у перил. И разговор был слышен, очень четко и ясно!
Меланиппу учили не подслушивать, так что она хотела развернуться и уйти. Тем более ясно, что при такой диспозиции они, конечно, заметят, как она будет хозяйничать у духовки — не получится сюрприза. Но мама как раз говорила о ней, и Меланиппа против воли замерла у входа в кухню.
— … какая уже адаптация? Она почти два месяца в новой школе, а дела становятся только хуже! Эта последняя двойка…
— Девочка отлично знает родной язык, зая, не нужно драматизировать, — низким голосом прогудела бабушка. — Подумаешь, перенервничала и не смогла ответить у доски! С каждым случается. До конца четверти еще две
— Теть Жень, не в оценках же дело! — воскликнула мама. Она называла бабушку «тетей Женей», потому что они с папой с детства дружили — вот и привыкла. — Дело в том, что она там… Словно под прессом постоянно! Я ее от школьного автобуса встречаю — она выходит как деревянная, и от остановки бредет, как неживая! Это разве наша Милочка? А спросишь, в чем дело — все в порядке! Я говорю, я же вижу, что не в порядке! А она молчит.
— Ты ее встречаешь от остановки? — снова бабушка. — В ее-то возрасте? Вот и ответ: вы слишком опекаете девочку! Ей нужно учиться самой постоять за себя.
— Мама, с одной стороны это так, — это вступил папа. — Но ведь Милочка вовсе не трусиха и вообще-то отлично умеет справляться с трудностями! Вспомните, как она отлично вела себя, когда мы все уехали в гости, а Паша заболел? А как она прыгнула в речку за Пятнашкой, когда тот был щенком?
Пятнашка — уже большой пес — подошел к Меланиппе сзади и лизнул ее пальцы. Она рассеянно погладила его.
— Сын, я н-не очень п-понимаю, ч-что т-ты пытаешься с-сказать, — это дедушка: он слегка заикается. Что не помешало ему всю жизнь проработать в министерстве образования. — Ты х-хочешь п-перевести М-милочку в д-другую школу?
— Я думаю о домашнем обучении, — сказал отец. — Может быть, попросишь старых знакомых побыстрее ее оформить? А то мы с Ланой честно боимся за ее психику.
— Ну ты даешь! — это тетя. — Боитесь за психику Милы, потому что она невеселая приходит из школы? На ней же нет синяков, ничего такого! Ты думаешь, ее там бьют? В шестой-то школе? Я сама раньше там работала, директор у них отменный, травли не допускает.
— Нет, не думаю, — снова папа. — Но мне категорически не нравится…
— Иск-ключено, сын, — это деда: очень твердый голос, несмотря на заикание. — На д-домашнее об-бучение п-переводи, если хочешь. Но сам. П-по об-бычной процедуре. Пусть к-коммиссия решает.
— Дядь Паш, но это такой стресс! — тихо сказала мама. — И затянется минимум до конца полугодия, я же знаю, как такие дела делаются!
Деда промолчал.
— Зая, Мила не больна, психически здорова — я сама с ней сегодня говорила! — снова бабушка. — Она вполне в состоянии ответить на несколько вопросов педагогов и психологов, если уж вы так хотите настаивать на домашнем обучении… Но я бы не советовала. Ведь нужно же привыкать жить в социуме!
Дальше Меланиппа слушать не стала, слишком тяжело.
Взяла Пятнашку за ошейник, вышла с ним в гостиную, села рядом и обняла, зарывшись лицом в черно-белую шерсть. Пес тихонько и удивленно поскулил: он понимал, что Меланиппа расстроена, но не понимал, из-за чего.
Да она и сама толком не знала!
Что такого было в новой школе? Ничего особенного!
Никто ее не задирал, не обижал. Ее портфель не вскрывали на перемене и не перебрасывали от ученика к ученику. То есть она видела, как такое сделали с другой девочкой, но с самой Меланиппой ничего подобного не происходило. Учителя к ней не придирались. Правда, и не относились особенно ласково. Просто — как ко всем.