Всадники. История Адама Борута
Шрифт:
– Князь Борут? Кхм... Позвольте тогда представиться, князь, я и мои братья - сыновья барона Радослава Веричева, наш замок - Веричев, стоит в пяти часах отсюда на юго-восток, в-о-о-н там, - юноша махнул рукой почти строго в сторону стоящего в зените солнца.
– Меня зовут Ярослав, а братьев - Мирослав и Драган, - младшие услышав свои имена аккуратно склонились в седлах.
– Что ж, я, как вы уже слышали - князь Адам Борут, это мои благородные спутники - гербовые дворяне Миколай Орлик и Александр Скворуш. Рад нашему знакомству.
– Я также, князь, господа, - Ярослав сдержанно отвесил общий поклон.
–
– Конечно, вот только не слишком удобно мне с вами разговаривать, сойдите с коней, господа и тогда мы продолжим нашу беседу.
Братья переглянулись и не без лихости соскочили с седел.
– Прекрасно. Ваши претензии обоснованны, и у меня только один вопрос - как быть с упущенной нами, по вашей вине, добычей? Посмотрите, - Борут указал рукой на склон, - вон там стояли три оленя, могучий самец лет десяти не меньше, а с ним молодой двухлетка и олениха. И они уже были на выстрел от нас, как выскочил этот... Наша добыча сорвалась с места и ушла, уверен, вы и сами можете прочитать следы, если пожелаете, а мне пришлось бить вашего...
– Кхм, князь, простите, но правильно ли я понял, что олени стояли вон там, посередине склона?
– Верно.
– Но, черт возьми, почему вы считаете, что это расстояние для верного выстрела, мне вот думается, тут добрых семь десятков саженей (150 метров, примечание автора), никто не попадет так далеко из ружья!
– Последние слова Ярослав уже не говорил, а почти кричал, вновь распаляясь.
– Ведите себя сдержаннее, сын барона Веричева, не стоит так горячиться по пустякам. Вы правы - так далеко из ружья не попасть, по крайней мере, верного выстрела не сделать. Но у меня и моих товарищей не ружья, а винтовки, и для этого оружия и сто саженей - по силам.
– Я слышал об этом, но верю мало...
– Зачем спорить? Видите белый камень, он по размеру почти как оленья туша, - с этими словами князь поднял винтовку и быстро прицелившись, выстрелил. Все ясно увидели, как в тот же миг от валуна полетели каменные брызги.
– Убедились? Так что же?
– Князь, вы прекрасный стрелок, - сказал Ярослав с удивлением глядя на Борута, - я раньше не видел подобного оружия. Приношу извинения за проявленное мною недоверие и предлагаю разделить добычу поровну.
– Отличное решение, Ярослав, я согласен, - и они пожали руки в знак принятия общего решения.
Когда туша была выпотрошена и разделена на две равные части, две партии охотников, успевшие неплохо познакомиться и даже договориться о новой встрече, при этом Ярослав настойчиво звал русинов в гости в отцовский замок, расстались весьма довольные друг другом.
Уже на подходе к долине Шатун свернул в сторону своего хутора, Борут распорядился выделить ему часть от добычи. Хортичи должны были вернуться сразу в Чернагору, так что дожидаться их не было никакой необходимости, и трое русинов напрямик через долину двинулись к замку.
***
Незадолго перед обедом Витред был вызван к графу Людвигу, приказ явиться принес один из мальчишек - сыновей дозорных, обитавших в замке. И верный слуга не замедлил явиться к своему господину.
– Вы звали, ваша светлость?
– Новый управляющий Чернагоры зашел в кабинет графа.
– Витред, - отпив из бокала
– Уже полтора десятка набрали, ваша светлость. Удалось получить средства на их оснащение, прокорм и вооружение - пришлось, правда, сдать несколько участков строевого леса и несколько горных пастбищ, но...
– Не важно! Ты молодец! А что с прислугой? Ты нашел ее?
– Пока особо похвалиться нечем, ваша светлость.
– Что так? Неужели в Гребенске нет нескольких подходящих девок?
– Это оказалось не так просто, как хотелось бы... Здесь не столица...
– Ладно, решай... и вот тебе новое поручение. Я хочу устроить баронессу в главных покоях. Срочно все приведи там в порядок, отделка, красивая, изысканная мебель. Не мне тебя учить. И цветы, много цветов - всегда должно быть в ее комнате. И еще - надо непременно устроить пир и бал для всех соседей с музыкой, танцами, на несколько дней. Охоту на оленей и все прочее. Позаботься обо всем, приглашения, вино, еда, украшения зала, посуда, повара, прислуга, музыканты, егеря. Ты и сам знаешь лучше меня, что требуется...
– Денег нет, ваша светлость, - слова Витреда прозвучали как-то глухо и надтреснуто.
– Мне все равно, скоро деньги будут. Займи сейчас на любых условиях.
– Вы сошли с ума, Людвиг! Налоги - да вы уже надиктовали мне список покупок и трат на сумму равную годовому доходу от Чернагоры! Как вы собираетесь выполнять приказ вашего отца? Ведь вам нужно прислать ему полк стрелков-горцев...
– Молчать! Выполнять! Или я найду другого управляющего! Не слишком ли ты много на себя берешь, Витред?!
– Неужели баронесса лишила вас разума?!
– Не смей даже упоминать ее! Иди и выполняй и не зли меня.
– Простите, мой господин, я...
– Иди же!
Последняя фраза настигла Витреда уже в дверях:
– И не смей больше со мной ТАК разговаривать, никогда...
Уже выйдя в коридор управляющий смог позволить себе проявить обуревавшие его чувства. Вполголоса, почти шепотом он принялся ругаться и костерить 'мальчишку' на все лады. Чуть успокоившись, Витред еще раз обдумал сложившуюся ситуацию, и принял два важных решения. Надо как можно быстрее удалить баронессу из замка. И еще необходимо встретиться с князем Борутом и убедить его повлиять на графа с тем, чтобы он отказался хотя бы от части своих безумных затей.
***
Утро для Марицы началось с забот. Вставала она очень рано, еще до пения петухов и шла искупаться на речку. Ужица встречала ее каждое утро ласковым журчанием. Опасно одной ходить было сюда в такое время, вот и увязывался за ней Матвей, племянник тетки Клавы. Вооруженный ружьем, ствол которого был длиннее его самого, и кинжалом, мальчишка выглядел скорее смешно, чем грозно, но девушка ни за что бы ему этого не сказала. Сидя спиной к речке, пока Марица плавала в свое удовольствие, мальчишка бдительно смотрел по сторонам, держа ружье заряженным на коленях. Привыкнув быть в семье старшим, он рос очень серьезным, много помогал по хозяйству, следил за домом, чем вызывал немалое одобрение со стороны тетки Клавы, которой угодить было не так просто. Марицу он называл - сестрица, и считал своим долгом оберегать ее от любых невзгод.