Все, чего ты желаешь
Шрифт:
— И чего же? — спросила Хейвен.
— Это — кто-то хороший. Человек, которому ты сможешь доверять. Я видел твою печаль, когда тебя разочаровал Йейн. И я начал действовать. Я реформирую Общество. Я вдохновлю «Уроборос». Однажды ты захочешь управлять им вместе со мной. Ты будешь гордиться тем, что мы имеем. Подумай о том, чего мы можем достичь, опираясь на «ОУ». Оно может стать силой добра, как того желал Август Стрикленд.
— Но, Адам, разве не ты утверждал, что хаос необходим? Ты заявлял, что без тебя
— Вселенная знает способы сохранять равновесие, — парировал он. — У меня есть план, но то, что я задумал, представляет собой большую опасность. Я не знаю, каковы будут результаты.
— И тем не менее ты настроился на перемены? — уточнила Хейвен. — Только ради меня?
— Я люблю тебя, — безыскусно произнес он. — Так было всегда. Ты не осознаешь, насколько ты важна для меня, Хейвен. Ты — мой единственный изъян.
— Изъян?
Трудно счесть подобные слова комплиментом.
— Ничто в мире не лишено недостатков. Тысячи лет я верил, что являюсь исключением из правила. Я считал себя сверхсуществом, посланным, чтобы возгласить расу более слабых созданий. Я презирал людей, которыми я управлял с помощью их потаенных желаний. Но когда я нашел тебя, то понял, что жалеть надо меня.Только рядом с тобой я чувствую себя живым и дышу полной грудью. Я испытываю муки, свойственные смертным. Я стал рабом своего чувства и завидую остальным. Ты была послана, чтобы унизить меня, Хейвен. Когда ты возле меня, я — человек.
Хейвен понимала, что Фебу порадовало бы признание Адама. А она не ощутила ни облегчения, ни злорадства — только грусть. Адам имел право лишь на воспоминания. Ее сердце принадлежит другому. Она взяла Адама за руку: пальцы были безжизненными и гладкими, как у статуй в саду. Он не спускал с нее глаз, и наконец изумление в его взгляде сменилось радостью.
— Пора, — прошептал он. — Я провожу тебя до отеля.
К тому моменту, когда они вошли в вестибюль «Грамерси-Гарденз», ладонь Адама согрелась от тепла Хейвен.
— Ты не рассердишься, если я…
— Не рассержусь, — сказала Хейвен.
Она понимала, что это мгновение рано или поздно настанет. Она зажмурилась, и его рот прижался к ее губам. Ее кожу закололо, словно она ее обморозила. Она едва не рухнула на пол, если бы не объятия Адама. Неожиданно для себя она ответила на его поцелуй.
И она поняла, что могла бы любить его. Она всегда считала, что на пути судьбы не бывает никаких развилок и не приходится выбирать варианты. Ей суждено быть с Йейном. Вот и все. Но вдруг она увидела другую жизнь. Жизнь с тем, кто бесконечно обожал ее. С тем, в чьих силах было изменить течение истории. С прекрасным созданием, чей поцелуй ввел ее в состоянии блаженного ступора.
— Доброй ночи, — тихо произнес Адам
— Скоро, — пообещала Хейвен и слегка покачнулась. — Обязательно.
Она осталась одна в ярко освещенном вестибюле. Какое-то время она не могла сдвинуться с места. Что же она только что натворила? Сгорая от стыда, Хейвен могла взбежать вверх по лестнице или кинуться вслед за Адамом.
— Феба будет довольна, — послышался девичий голос.
Слова были произнесены с легким акцентом. Мимо Хейвен быстро прошла светловолосая девушка.
Хейвен сначала узнала ее мотоциклетные ботинки, а потом обратила внимание на ее лицо.
— А поцелуй выглядел даже слишкомреально, — бросила девица.
Когда она, толкнув створку стеклянных дверей, выскочила на улицу, до Хейвен донеслась мелодия. Кто-то негромко насвистывал на улице. Она сразу узнала старинную песенку, которую слышала каждый вечер в Риме. Йейн дал ей знак. Хейвен развернулась к лестнице. Она сделала свой выбор.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Трудно сказать, сон это был или реальность. Она чувствовала, как мужские руки раздевают ее. Хейвен слышала его дыхание, но не видела его. И она помогла ему расстегнуть несколько последних пуговиц. Затем, полностью обнаженная, замерла в ожидании. Но ее кожу коснулись холодные, как лед, пальцы.
Хейвен проснулась, вскрикнув. Кто-то сидел в изножье ее кровати.
— Йейн? — хрипло спросила она.
— Да.
Она бросилась к нему и обняла его. Йейн жив и здоров! Хейвен ощутила невероятную легкость.
— Йейн, любимый! Я так рада, что ты здесь. Ты в порядке!
Но он не отвечал на ее поцелуи.
— Я видел тебя, Хейвен.
Она отпрянула. Чувство вины охватило ее. Она успела убедить себя в том, что свист у отеля ей просто-напросто померещился.
— Сегодня? — опасливо осведомилась она, надеясь, что Йейн стал свидетелем другой сцены.
— Я хотел сообщить тебе, что разыскал Падму. Я заметил, как вы с Адамом вошли в отель и целовались в вестибюле. Ты обещала держаться от него подальше.
— Все дело в Фебе!
— Феба? — повторил Йейн, озадаченно нахмурив брови. Он запрокинул голову, несколько секунд смотрел в потолок и кивнул своим мыслям. — Теперь понимаю. Пифия решила отвязаться от меня, поэтому и согласилась на мой план по розыску Падмы. Ловко у нее все получилось, верно?
— Нет, — покачала головой Хейвен. — Кстати, она настаивала на том, что мы должны выполнять оба плана одновременно.
Но Йейн прав. Их обманули. Феба вела двойную игру. И Хейвен сглупила, опоздав на встречу с Хорами. Она дала Фебе прекрасную возможность разлучить их и убрать Йейна с дороги.