Все, что мне нужно
Шрифт:
Вытирая воду с лица, я открываю ее дверь и падаю на колени.
— ТиДжей, залезай внутрь. Ты намокнешь, — умоляет она, хватая меня за руку, но я остаюсь несмотря на то, что капли дождя падают на мою кожу, как крошечные кинжалы.
— Уже слишком поздно для этого.
Я снова вытираю лицо, несколько раз моргая, чтобы вода не попала мне в глаза.
— О боже, перестань быть упрямым! — она трясет меня за руку и пытается затащить внутрь. — Сядь в машину!
Холодная дрожь пробегает по моей спине, и я переминаюсь
По моей коже побежали мурашки, и по спине пробежала очередная дрожь.
— Мы будем в жизни друг друга навсегда. Это никогда не изменится. Поэтому я хочу, чтобы мы поладили. Я хочу, чтобы мы были друзьями, не притворяясь, или чего бы ты ни думала, я хочу этого.
Я вытираю лицо, откидываю волосы набок, чтобы убрать их с глаз.
Ее лицо смягчается, когда между нами повисает тишина.
Дрожь сотрясает мое тело, зубы стучат от сильного порыва ветра, но я все равно остаюсь на месте.
— Ты меня бесишь, ты знаешь это? — она сжимает мою рубашку посередине, ее глаза горят от ярости, но клянусь, там есть что-то еще. — Но мы можем быть друзьями. А теперь залезай внутрь!
Она ворчит себе под нос что-то вроде «заноза в заднице», прежде чем оттолкнуть меня и захлопнуть дверь.
Сейчас не время, но было жарко.
Вынь голову из сточной канавы, ТиДжей, ты весь мокрый. Я говорю себе, вставай и возвращаясь обратно.
— О чем, черт возьми, ты думал? — ругает она меня, осматривая каждый дюйм моего тела.
— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, — бормочу я, вытирая лицо и волосы назад, содрогаясь, стягивая с себя холодную мокрую рубашку.
Я бросаю ее на пол заднего сиденья и снимаю джинсы. Хотя их труднее снять, потому что они приклеиваются к ногам.
— Что ты делаешь?
Я смотрю направо и борюсь с желанием улыбнуться, потому что она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. На ее щеках появился румянец. Ее губы слегка приоткрываются, и ее взгляд падает на мой живот.
— Как это выглядит по-твоему, что я делаю? Я мокрый, Луиза. Я раздеваюсь.
Я сбрасываю туфли и выбрасываю джинсы.
— Я тоже мокрая, и ты не видишь, как я раздеваюсь.
Она указывает на правую сторону своего тела, покрытую каплями воды.
К сожалению, кажется, что мой разум все еще застрял в канаве, потому что ее невинное маленькое заявление затуманивает мой мозг.
Ей требуется доля секунды, чтобы осознать, что она сказала. Глубокий красный оттенок окрашивает ее щеки.
— Это не значит — ты знаешь, что я….
— Перестань быть извращенцем.
Ее взволнованные слова вызывают улыбку на моем лице.
— Извращенец? Я не извращенец, — игриво говорю я.
Она заправляет прядь волос за ухо.
— Ну, хватит на меня так смотреть.
— Как на
Я поднимаю бровь.
Она втягивает воздух, грудь приподнимается.
— Просто оденься.
Лола отводит взгляд, но румянец не сходит с ее щек.
Я бы продлил это, но мне чертовски холодно.
Я благодарен, что мне хватило ума взять с собой в машину дополнительную сумку на случай чрезвычайной ситуации.
Я надеваю одежду и улыбаюсь, потому что она все еще не смотрит на меня. И это забавно, потому что два года назад она увидела меня совершенно голым.
— Теперь ты одетый?
— Теперь я в порядке, Персик.
Я тихо посмеиваюсь, разглаживая ладонью мятую рубашку.
Она колеблется, покосившись на меня, прежде чем повернуться ко мне лицом.
— Почему тебе так трудно произнести мое имя?
Остатки гнева или разочарования уходят с ее лица, а на губах появляется легкая улыбка.
— Персик даже не творчески. Я понимаю, что мы встретились из-за персикового сока, но что, если бы мы встретились из-за чего-то другого? — интересуется она.
— Допустим, как?
Лола пожимает плечами, размышляя над этой мыслью.
— Не знаю, яблочный сок?
— Тебе это не подходит.
Я ухмыляюсь, когда она опускает голову на подголовник, ворча себе под нос, что я извращенец.
Я мог бы сказать ей, что персики напоминают мне закаты. Огромное небо с мазками золотой меди, сплавленными с янтарем, и огненно-оранжевым цветом, похожим на кисть, благодаря которому небо кажется пылающим. Возможно, это отражение того, что я чувствовал в последний день, когда мы были вместе, пылая. Яростно горел, но ничего такого, что я не хотел бы перестать чувствовать, по крайней мере, в тот момент.
— Цвет твоих волос, — отвечаю я вместо этого.
Она щелкает языком.
— Это все еще не очень креативно.
Я наслаждаюсь игривостью ее голоса.
— И ты думаешь, что сможешь придумать что-нибудь получше?
— Да, Лола.
Она сияет.
А пока я позволю ей думать, что буду называть ее Лолой. Но для меня она всегда будет моим Персиком.
— Так мы… в порядке?
Любые следы юмора в ее выражении лица исчезают.
— Ради Феникса у нас все в порядке, но клянусь, я больше никогда не потерплю ничего подобного.
Это предупреждение, и я знаю, что она имеет в виду именно это. Если я еще раз облажаюсь, она со мной покончит.
— Я обещаю, что это больше не повторится.
Я поднимаю руку, и она смотрит на нее в замешательстве.
— Дай мне руку.
— Зачем?
Она нерешительно поднимает руку, неуверенно глядя на мою.
Это банально, но я обхватываю ее средний палец.
— Я серьезно, Лола. Я обещаю, что это больше не повторится.
Словно выключатель, я вижу в ее глазах искру, напоминание о нашем обещании двухлетней давности.