Все дороги ведут сюда
Шрифт:
Дерьмо.
Я сделала два шага от двери, два шага ближе к главному дому и крикнула, колеблясь и готовясь спрятаться за задней частью здания, если по подъездной дорожке начнет ехать грузовик охотинспектора.
— Привет. Ты в порядке?
Нет ответа.
Он не оглянулся и не пошевелился.
Я сделала еще два шага и попробовала еще раз.
— Амос?
— Нормально, — выдавил парень так отрывисто, что я едва его поняла. В его голосе звучали слезы. О, нет.
Я подошла чуть ближе.
—
Был здесь, делал это, но, надеюсь, по совсем другим причинам.
Он не двигался. Я даже не была уверена, что он дышит.
— Ты меня как бы пугаешь, — честно сказала я ему, наблюдая, как страх растет внутри меня.
Он дышал. Слишком громко, поняла я, когда сделала еще два шага ближе.
Он хмыкнул, протяжно и тихо, и ему потребовалось больше минуты, чтобы наконец ответить голосом, который я до сих пор едва понимала.
— Я в порядке. Жду папу.
Мой дядя сказал, что он был «в порядке», когда у него были камни в почках и слезы текли по его лицу, когда он сидел в кресле, игнорируя наши просьбы пойти к врачу.
Мой двоюродный брат однажды сказал, что он был «в порядке», когда он выпрыгнул из движущегося грузовика — не спрашивайте — и у него из ноги торчала кость из голени, когда он ревел от боли.
Что мне нужно было сделать, так это заняться своими делами, развернуться и пойти в квартиру. Я знала это. Мое пребывание здесь — ходьба по тонкому льду, даже если Роудс был порядочным и помог мне с моим разряженным аккумулятором — я все еще не избавилась от коррозии, насколько я помню. Мне нужно было сделать это в следующий выходной.
К сожалению, я никогда в жизни не могла игнорировать нуждающегося. Кого-то в боли. В основном потому, что у меня были люди, которые не игнорировали меня, когда я так себя чувствовала.
Вместо того, чтобы следовать своей интуиции, я сделала еще два шага к подростку, который прежде пошел за спиной своего отца и дал мне возможность остановиться здесь. Это был безумный, подлый поступок… но я восхищалась им за это, особенно если он сделал это, чтобы купить гитару.
— Ты съел что-то плохое?
Я была почти уверена, что он попытался пожать плечами, но он так сильно напрягся и так громко хмыкнул, что ненормально.
— Хочешь, я принесу тебе что-нибудь? — спросила я, пристально глядя на него, во мне все еще кипела тревога из-за того, что он издавал такие звуки. На нем была другая большая черная футболка, темные джинсы и поношенные белые кеды. Хотя ничего из этого не тревожило. Только оттенок его кожи.
— Принял пепто (прим. это
О, черт возьми. Я сократила дистанцию и остановилась прямо перед ним. У меня несколько раз в жизни был желудочный грипп, и это дерьмо было чем-то, но это… это казалось неправильным. Он пугал меня сейчас.
— Тебя вырвало?
Я едва расслышала его «нет». Я не поверила ему.
— У тебя была диарея?
Его голова дернулась, но он ничего не сказал.
— У всех бывает диарея.
Ладно, какой незнакомец — особенно мальчик-подросток — захочет поговорить о диарее с кем-то, кого он буквально встретил меньше месяца назад?
Может быть, только я.
— Знаешь, я отправилась бутербродом, который купила на заправке в Юте месяц назад, и мне пришлось провести лишнюю ночь в Моаве, потому что я не могла перестать ходить в туалет. Клянусь, я похудела на десять фунтов только за ту ночь…
Парень издал задыхающийся звук, который я не могла понять, был ли это смех или стон боли, но он звучал немного тише, когда пробормотал:
— Не было.
Он снова издал дикий, болезненный звук.
Плохое предчувствие охватило мою шею сзади, когда парень сгорбился еще больше за мгновение до того, как начал тяжело дышать через рот.
Хорошо.
Я присела перед ним.
— Где болит?
Он как-то указал на свой живот… подбородком?
— Были колики?
Этот сдавленный звук снова вырвался из его горла.
— Больно слева, справа или посередине?
Его слова были тверды.
— Вроде справа.
Я вытащила свой телефон и выругалась на тот факт, что у меня есть только одна полоска сотовой связи в этом месте. Недостаточно, чтобы использовать Интернет, но, надеюсь, достаточно для звонка. Был Wi-Fi, но… Я не собиралась спрашивать пароль, когда он едва мог говорить.
Я набрала контакт Юки, думая, что она была единственным человеком, которого я знала, у которого постоянно был ее телефон, и, к счастью, она ответила на втором звонке.
— Ора-Ора-Бо-Бора! Что ты делаешь? Я только думала о тебе, — ответила одна из моих самых лучших подруг, и это звучало чертовски бодро. Но, конечно, она должна. Ее альбом занял первое место три недели назад и до сих пор держится там.
— Юки, — сказала я, — мне нужна твоя помощь. С какой стороны у тебя аппендикс?
Должно быть, она услышала страдание в моем голосе, потому что юмор исчез из ее голоса.
— Позволь мне узнать. Подожди.
Она что-то прошептала тому, кто должен был быть ее менеджером или помощником, прежде чем через несколько секунд снова поднести телефон к лицу и сказать: