Все дороги ведут в Геную
Шрифт:
– А когда Вы это поняли? Почему не отказались идти с нами?
– Когда вы разбирали оружие из фургона перед штурмом. Он хороший актер и знал Маркуса. Но ему стало уже не до игры, и он двигался не как Маркус, а так, как привык двигаться сам. Что до штурма, то я со времен "народного дожа" точил зубы на оккупантов, готовился к восстанию, состоял в тайных обществах, но пальцем не тронул ни одного из них. И тут вы с Фрау Профос приходите ко мне и предлагаете безумную смелую атаку со стволами против мечей. Да, молодой человек, время
– Не сказал бы, - фыркнул Фредерик.
– Не при нашей жизни, - согласился Содерини, - Я имел в виду скоро в масштабах истории.
– Может быть.
– Хотя... Сколько врагов за свою жизнь ты застрелил?
– С десяток, может дюжину.
– Всех сегодня?
– Да.
– Это больше или меньше, чем ты за свою жизнь убил мечом?
– Больше, - после короткой паузы ответил Фредерик.
23. Я пришел дать вам волю
В Лавинье Тодта не ждали. Первый рубеж охраны он прошел как священник, в тюрьме это довольно частые посетители. Второй рубеж прошел, показав папское предписание. Добрался до начальника смены.
– Мне нужны воры и убийцы!
– с ходу начал Тодт.
– Что?
– удивился начальник смены, похожий на растолстевшего и разбогатевшего, но все равно солдата и выходца из низов общества.
– То есть, матросы и гребцы. У меня предписание от Папы.
– Папа вчера умер.
– Нового еще не избрали.
– Изберут - приходите.
– Да вам как будто жалко?
– Как раз не жалко. Воры и убийцы должны страдать.
– Это на "Ладью Харона".
– Так бы сразу и сказал. Но они не пойдут.
– Может не все слышали?
– Весь город слышал. Не ты на набережной мемуары рассказывал?
– Может добровольцы найдутся?
– Не найдутся.
– Я дам по десять дукатов за каждого.
– А что я начальству скажу?
– Что я дал по пять дукатов.
– Внутрь пройдешь или тебе сюда вынести?
– Можно всех посмотреть?
– Как два пальца отрубить. Пойдем.
Скучающие стражники выгнали на погрузочную площадку осужденных за легкие преступления.
– Я пришел дать вам волю!
– начал Тодт.
– Это Тодт с ладьи Харона!
– крикнул кто-то, попавшийся в последние сутки.
– Пошел он к крабьей матери!
– единогласно вынесло вердикт преступное общество.
– Я предупреждал, - сказал начальник смены.
– Договаривались всех посмотреть, - ответил Тодт.
Скучающие стражники выгнали на погрузочную площадку осужденных за преступления средней тяжести.
– Я пришел дать вам волю!
– начал Тодт.
– Это Тодт с ладьи Харона!
– крикнул кто-то, попавшийся в последний год.
– Кто такой?
– поинтересовалось преступное общество.
– Если он
– Что он может нам предложить?
– Смерть во имя Господа.
– Пошел он к крабьей матери!
– единогласно вынесло вердикт преступное общество.
– Я не хочу говорить, что я предупреждал, но я предупреждал, - сказал начальник смены.
– Договаривались посмотреть вообще всех, - ответил Тодт.
Скучающие стражники выгнали на погрузочную площадку осужденных за особо тяжкие преступления.
Здесь пора уже отметить, что вера в исправляющую магию пенитенциарных заведений для XVI века все еще не характерна, но в некоторых прогрессивных местах, и в том числе в Генуе, уже начали привлекать осужденных к тяжелому труду. Хотя и не всех. Так что ломают камни в каменоломнях или гребут на галерах более-менее вменяемые и договороспособные, которые приговорены непосильным трудом возмещать нанесенный ущерб. А особо опасных и антисоциальных преступников по старинке судят и вешают. Сажать на весла арестантов на то время относительно новая и не всеобщая тенденция. По морю ходят галеры как с наемными гребцами, так и с прикованными.
– Я пришел дать вам волю!
– начал Тодт.
– Кто ты такой?
– поинтересовалось преступное общество.
– Я Тодт, капитан солдат с "Санта-Марии" брата Иоанна, гроза нехристей, слуга Господа, страшный и справедливый, принимающий всех добровольцев.
– Не гони!
– сказало преступное общество, - Ты понимаешь, к кому ты пришел?
– Мне нужны те из вас, кто был матросами или гребцами.
– Крестьян тут нет.
– Вы хотите снова увидеть море?
Преступники заволновались, и Тодт понял, что затронул важную струну в их душах.
– Вы сгниете за решеткой или будете казнены и попадете в ад. Не сейчас, так в обозримом будущем. Вы знаете, что в аду, среди огня, сковородок и скрежета зубовного только и разговоров, что о море? Вы хотите снова увидеть лунную дорожку? Хотите снова встретить рассвет над волнами? Вы знаете, что те, кто погиб во имя Господа, даже в аду стоят несоизмеримо выше, чем те, кто был казнен за грехи? Господь милостив, и он рано или поздно простит своим воинам прегрешения земные.
– Мы здесь, потому что мы нарушаем заветы Господа.
– Вы здесь потому, что пролили кровь добрых христиан. Я принес вам волю взамен на согласие проливать черную кровь мавров и османов. Вспомните попутный ветер, плеск весел по шестнадцать гребков в минуту, звук удара борт в борт, кислый запах пороха, которым пропитан воздух после первого залпа, звон железа и соленый вкус крови! Вспомните то чувство любви к жизни и свободе, когда, вылезая из-под груды тел, вы видите рваные чулки капитана, а не чужие туфли с загнутыми носами!
– Хорошо сказано, но нет. Ты не наш.