Все двери открываются наружу
Шрифт:
— Если ты не согласишься, то, скорее всего, умрешь намного раньше, чем достигнешь совершеннолетия. В пределах Бытия слишком много желающих, полакомиться такой несмышленой добычей.
Она злорадно улыбнулась, отчего у меня мороз пробежал по коже.
— А вы не из таких?
— Я могу сделать тебя сильным и опытным, что послужит мне немалым подспорьем в дальнейшем. Так что считай эту сделку обоюдно выгодной. Все равно сейчас у тебя слишком мало шансов на успешное выживание.
Понятия не имею, пожалею ли в будущем, будет ли от этого хоть какая-то польза, или мне светит пожизненное рабство во владении этой суровой женщины. Но другого
— Я согласен.
Чем быстрее думаешь, тем меньше сомневаешься. Этот принцип всегда помогал мне в играх, когда первый выбор, не обремененный длительными колебаниями, зачастую, правильный. Теперь же это была жизнь.
— Запомни свое решение, — она строго посмотрела на меня.
Я уверено выпрямился и кивнул.
— Тогда пойдем.
Мы свернули в узкую улочку и направились прочь из города.
***
В это время, чуть поодаль, по площади размеренным шагом прогуливались два старца. Даже при всем колорите и разнообразии в обликах и видах местных жителей, выглядели эти двое для городка весьма неестественно. Богатые шелковые одеяния, переливающиеся небесно-голубыми и лазурными оттенками, украшенные вышивками золотых и серебряных нитей, изящно струились широкими лоскутами рукавов и полов их одежд, ниспадающих до самой земли.
Один из старцев был в значительно более почтенном возрасте, чем его спутник. Об этом говорили длинная аккуратно уложенная борода, собранная ближе к концу роскошного вида блестящей бусиной, не менее длинные белоснежные усы, густые белые брови, придающие его образу суровость и подчеркивающие мудрость во взгляде. Его длинные седые волосы на голове были собраны несколькими воздушными прядями в области затылка, далее свободно спускаясь элегантным каскадом до самого пояса.
Второй старец выглядел не менее эффектно и роскошно, чем его друг. В его жестах, движениях и взгляде также отчетливо выделялась аристократичная и помпезная манера. Держался он немного скромнее, но в эффектности от производимого впечатления вовсе не уступал своему спутнику. Разве что борода еще была не настолько длинной и пышной, в волосах седина еще только проглядывала, контрастируя с оттенками чернеющей ночи.
Скорее всего наиболее точно по виду двух этих старцев можно было бы сравнить с чиновниками какого-нибудь древнего восточного государства, а может даже и с самими императорами. За исключением того, что их образ, в отличие от обычных людей, казался более сказочным, чудесным, неземным.
Несмотря на весьма впечатляющий вид, оба старца не привлекали никакого внимания, оставаясь совершенно незамеченными проходящими мимо жителями. Словно они пользовались какой-то особой силой, делающей их, если не полностью невидимыми для окружающих, то, как минимум, сильно скрывающей старцев от посторонних глаз, затуманивающей восприятие их остальными.
— Господин Ли, Вы опять? — Второй старец, немного уйдя вперед, теперь остановился, оглядываясь и укоризненно, тем не менее тоном, преисполненным уважением к старшему, обращался к первому.
Седовласый Господин Ли, с совершенно невинным видом, якобы искренне непонимающими глазами уставился на своего друга, раскрывая в руках роскошного вида явно очень драгоценный веер, которого еще мгновение назад у него точно не было.
— Не понимаю, почему Вас это так беспокоит, Господин Киро, — добродушно
— Разве же можно так пренебрежительно относиться к законам этого, да и большинства других миров? Ведь Ваши действия, пусть и не выходят за рамки обыденного для мира в нашем с Вами привычном понимании, во всех остальных будут расценены как запретная магия. Пусть нам и не грозят нападки со стороны стражей, однако впредь прошу Вас более серьезно относиться к подобным деяниям. — Без остановки причитал Господин Киро, то разводя руками, то неловко и суетливо скрещивая их на груди, то беспомощно озираясь по сторонам, будто в поисках какой-то несбыточной поддержки его нотациям со стороны.
Господин Ли внимательно слушал своего друга, понимающе кивая и всячески выказывая согласие и подтверждение его речам. Однако в мыслях вовсе не собирался отказываться от благ, просто необходимых его изнеженной натуре. Как только они прибыли в этот город, он уже успел создать из воздуха, магическим для понятий этого мира путем, весьма утонченный зонт от солнца, который вскоре показался ему крайне неудобным и тут же таким же магическим образом исчез. После появились и исчезли за ненадобностью часы, хрустальный стакан и кувшин с прохладительным напитком. Затем, когда пришло время переждать наблюдаемый ими разговор, даже появилась небольшая, но очень изысканная козетка, обитая дорогими тканями и украшенная резными узорами, выполненными с золотом и драгоценными камнями.
Первое время Господин Киро всеми силами сдерживался, чтобы не сделать замечание своему товарищу. После кувшина, парящего в воздухе, все-таки не смог удержаться и прокомментировал свое мнение о подобном легкомысленном и вседозволенном поведении старшего друга. Козетка же стала конечной точкой, окончательно уничтожившей его терпение, после которой он уже открыто выказывал свое отношение к происходящему. Пусть их двоих никто из окружающих видеть не мог, да и наказания ждать было неоткуда, все-таки, будучи очень ответственным и трепетным в отношении любых правил, а в особенности запретов, спокойно вынести такое Господин Киро не мог.
— Мы прибыли в этот мир с определенной целью, и отвлекаться на подобные мелочи не можем себе позволить, — в конце концов обиженным тоном заключил он. — Так что впредь прошу Вас вести себя более сдержанно в применении своих способностей.
— Вы правы, господин Киро. Я постараюсь, — сказал старец, и его веер исчез в глубине широкого рукава. — Однако, отвлекшись, мы с Вами едва не упустили цель нашего наблюдения. Скорее же последуем за ними. — Больше для перемены темы, нежели из действительной необходимости заметил старец и, призывая друга за собой, поспешил к одной из улочек, ведущих с площади.
Спустя некоторое время, видимо заскучав из-за невозможности вновь потешить себя различными атрибутами и безделушками, Господни Ли нарушил молчание, прежним размеренным и серьезным тоном задавая тему новому разговору:
— И что же Вы, Господин Киро, все-таки думаете насчет этой женщины, Айрис, если я верно запомнил? Лично мне она видится весьма подозрительной особой.
Идущий вровень со своим старшим другом, Господин Киро, немного смущенный из-за того, что ранее все-таки вынужден был опуститься до наставительных речей в адрес старшего, с радостью поддержал разговор, стараясь придать себе совершенно невозмутимый вид, будто ничего и не произошло: