Всё еще люди
Шрифт:
Я освободил маленькое создание, открыл окно и тот мгновенно вылетел, подхватываемый порывами ветра. Моему маленькому другу надо было пролететь совсем ничего, добраться до ворот Тизиона. Я наблюдал за полётом с замиранием сердца. Стриж удалялся все дальше, лавируя, и, когда он уже почти скрылся из виду, в голову возвращалась ясность мысли.
Не медля ни минуты, я кинулся напрямик к покоям Императора Ариджита. Сердце стучало где-то в горле от волнения. Я должен достучаться до него, либо смириться с тем, что сразу после окажусь на виселице. Вся надежда на то, что Император
Я перевел дыхание, утер капли пота со лба, отряхнул одежды. Всё-таки не конюх какой-то, а Ариджит любит… красивые вещи. На пороге покоев правителя меня встретил Даниэль. Он выглядел спокойнее обычного, хоть и всегда порядком нервничал, заступая на пост.
— Генерал, ваша смена еще не началась.
— Я знаю-знаю, – похлопал паренька по плечу. — Я по личному вопросу. Пустишь?
— Простите, не могу. Император спит.
— Разбуди его.
— Вы с ума сошли, генерал?! – глаза Даниэля стали размером с грецкий орех от удивления, а голос сорвался на почти а визг.
— Тш, – наклонился к нему поближе. — Так он точно проснется. Я пройду к нему и сам разбужу, если ты против.
— Генерал, я знаю, что вы главнее, но я нарушу все правила.
Ох, и не хотел прибегать к этому. Я собрался уже перейти на строгий тон и приказать парню оставить пост, но в конце коридора раздался стук каблуков. Тяжелая поступь очень злой женщины, не меньше, гулом и эхом отскакивала от стен.
— Ваше Имперское Величество.
Я склонился в почёте перед Цереей. Даниэль стушевался и промедлил, поэтому пришлось ему помочь и силой нагнуть нахала за шею. На что Церея лишь хмыкнула.
— Подними голову, мне это не нужно. Я пришла к своему мужу. Он… не занят? — голос её был насквозь пропитан отвращением.
Я краем глаза посмотрел на Даниэля, понимая по его взгляду, что самое хужшее, что могло случиться в его смену – это визит Императрицы. Я подмигнул ему и мысленно приказал удалиться. Даниэль отдал честь и медленно, словно его доспехи заржавели, побрел от нас подальше.
— Он спит, Ваше Величество.
— Разбуди его.
— Боюсь, ему это не понравится.
Церея не входила в мои планы. Пока мы тут треплемся, советник невесть что замышляет. Церея обернулась к горничной и еще нескольким стражникам, караулившим чуть поодаль, и кивком приказала скрыться. Те, переглянувшись, послушно выполнили приказ и отошли. По глазам гвардейцев было понятно – один из них сейчас же доложит об этом визите советнику. Церея приблизилась ко мне, воздух наполнился ароматом смеси машинного масла и духов.
— Стране нужен её правитель. Пока Ариджит прохлаждается, все вокруг творят, что хотят. Ты должен это понимать.
Высказанное Цереей недовольство зародило во мне надежду на то, что не всех устраивает политика советника. В голову закралась мысль, что, может, и не нужен мне Император, чтобы сообщить новости.
— Императрица, я должен вам кое-что сказать…
— Просто разбуди его, — жестом она явно дала понять, что все разговоры в коридоре не останутся в секрете.
Было в ней что-то странное, что-то мне неизвестное. Её глаза, некогда чистые и ясные, потемнели. Тинктура нагрелась под перчатками, реагируя на что-то… чего не видно было глазу. Поведение камня мне не понравилось.
Нам с Цереей
— Тебе не стыдно, Ариджит?
Церея подошла ближе к кровати и пнула мужа ногой. Я почти не видел, как они взаимодействуют. Все их истинные отношения были покрыты слоем краски, скрывающей прогнившее основание. Весь дворец шептался о том, как ненавидит друг друга имперсая чета, но всё же… Они вместе уже около двадцати лет. Что же это за сила, что держит их брак? Я не могу даже накидать вариантов.
Признаться честно, картина, разворачивающаяся на моих глазах, вызывала больше страха, чем грозившая мне в ближайшем будущем смерть. Я хотел было покинуть покои, но Императрица приказала стоять, стоило сделать лишь шаг в сторону двери, одним лишь взглядом.
— Надо же, неблагодарная жёнушка пришла, – Император глухо рассмеялся и попытался подняться на локтях, отчего сильно закашлялся. — Или сегодня ты решила сама меня развлечь?
Раздался шлепок. Церея залепила Ариджиту пощечину с такой силой, что я невольно дернулся, но не успел вовремя остановить её руку. На щеке императора красовалось красное пятно от удара, я держал руку Цереи, она вся содрогалась от злости.
— Простите, я не успел.
Ариджит рассмеялся.
— Моя жена быстрее гепарда, да, Себастьян? Отпусти её.
Я разжал ладонь. Грудь Цереи вздымалась, дыхание сбилось. Я не стал отходить от кровати, дабы она не предприняла еще каких-либо действий в адрес Императора.
— Ты – мерзок. Посмотри, что от тебя осталось!
Мне было не по себе от этой картины. Чем дольше они ругались, тем отчетливее вокруг императрицы сгущалась темная аура, а моё кольцо как будто кричало: “Прячься!”. Я скрестил руки, пытаясь скрыть свечение камня, пробивающееся даже сквозь перчатки. Чем громче кричала императрица, тем темнее становилось в комнате. Огонь в фонарях ходил ходуном, а тени на стенах как будто бы обретали очертания. По спине пробежал холодок.
— Что тебе от меня надо, Церея?! – взревел Ариджит, вставая в полный рост.
Он был подобен черному медведю в лучшие свои годы, но сейчас скорее напоминал слежавшийся мешок с черноземом.
— Я хочу, чтобы ты, наконец, обратил внимание на страну, на то, ради чего ты лил кровь! Пока ты трахаешь девок, Кон де Валь натирает трон Бейрана пеплом, что сыплется из тебя. Ты ослеп!
— Как же ты меня достала, женщина. Я дал тебе всё, чего ты желала, но ты не смогла ответить тем же и не смогла даже подарить мне наследника…
— Может, и правда тебе пора сдохнуть. Банам станет лучшим правителем.
— Не перебивай меня, шлюха!
Император замахнулся для удара, но остановил свою ладонь в дюйме от лица Цереи, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Невидимую для него… Я же буквально всем телом ощущал этот поток темной, черной энергии вокруг Императрицы. Ариджит явно не ожидал такого, глаза округлились в удивлении. Церея лишь оскалилась.
Огни погасли. В комнате стало очень холодно. Меня всего трясло. Император менялся в лице: удивление, злость, паника, а затем… он перестал дышать. Не мог вздохнуть.