Всё еще люди
Шрифт:
Как и сказала Церея, Кон де Валь скрылся в своем кабинете. Мы вернулись туда где всё началось. Именно здесь он поставил меня телохранителем Ариджита. Именно в тот момент он решил, что он уже почти стал правителем.
Кабинет охраняли, я собирался использовать кольцо, но обнаружил на нем трещину. Этот факт меня беспокоил, я не был уверен в том, что после того, как я использовал его на пределе возможностей, да так, что явно сократил себе свой век, раз даже стал седым.
Я вышел на свет, поднимая меч, готовый сразиться с охраной советника. Несколько гвардейцев
— Не будете защищать своего господина?
— Он нам не господин, — безэмоционально ответил Джером.
— Разве не вы были с ним и творили бесчинства по его указке?
— Тебе не стоит лезть в наши с ним дела.
— И что это значит?
— Вы отпустите нас, генерал, и мы не скрестим мечи. Таковы мои условия. После того как вы войдете туда, мы уйдем. Делай, что считаешь нужным. Мы больше не следуем за советником.
— И за кем же вы следуете?
Джером не ответил, лишь открыл мне проход отходя в сторону. Его лицо говорило: “Решай”. И я решил, опустил меч и подошел к арке. Джером слегка кивнул и я побежал по лестнице, чтобы поскорее найти эту чертову крысу.
Глава 21
Себастьян
Кон де Валь вжался в стену, явно не ожидая того, что я так нагло и беспрепятственно появлюсь в его кабинете. Но затем выпрямился, поправил фрак и натянул безразличное лицо.
— Не ждал меня?
— Не буду скрывать, что ваше появление, мистер Фокс, немного… удивляет, – он сделал паузу. — Что с Гектором?
— Догадайся сам.
Кон де Валь три раза медленно похлопал руками, качая головой из стороны в сторону.
— Поздравляю, мистер Фокс. Вы в очередной раз доказали, что не зря занимали свою должность.
— Чего ты добивался, Кон? Ты правда думал, что тебя не призовут к ответу и что твои грязные помыслы никому не станут известны?
— Не вам говорить о моих помыслах. Ведь это вы стоите передо мной с мечом.
— Хочешь сказать, ты не причастен ни к чьим смертям?! Я сам видел, как твои люди убили принца! — я терял самообладание, а вот Кон де Валь казался совершенно спокойным.
Моя рука сжималась на рукояти меча, готовая обрушить на советника мой гнев.
— С принцем вышло нехорошо, но знаете… он так меня бесил. Весь такой правильный, воодушевленный, чуть ли не светился. А сам творил невесть что с Императрицей под носом у своего собственного брата.
— Ты убил его только за это?
— Нет, конечно нет. Причин намного больше, но их вам совершенно не нужно знать. Вы слишком слепо следуете не за теми людьми, и в итоге, вы – предатель, убивший императора, а я всегда там, где должен быть.
Я мерными шагами прошелся по кабинету Кон де Валя, заметил на столике его любимый чайный сервиз, рядом стоял хрустальный графин и несколько бокалов. Открыл пробку, принюхался – виски.
— Неужели вы начали пить, советник? Или все-таки ждали меня?
Плеснул немного в пустой бокал, отхлебнул. Терпкий привкус сушеной сливы наполнил горло.
— Отличный виски, не меньше пятнадцати лет выдержки.
— Рад,
Спокойствие и этот издевательский тон советника меня раздражал и я скинул со столика сначала чашки, затем блюдца. Это явно задело Кон де Валя, он напряженно сглотнул и скривился.
— Хочешь сказать, что непричастен к смерти Императора? Ты травил его, я сам видел. И Императрица…
— Если вы о таблетках, то это лишь лекарство от недуга, который одолевал его очень много лет, не более. А что до императрицы… — перебил Кон де Валь. — Сказала, что уговорила меня совершить правосудие?
Советник будто читал мои мысли. Я вспоминал разговор с Цереей, её историю. Тогда она часто путалась. Говорила, что не изменяла мужу, но затем этот роман с принцем. Она говорила, что приложила руку к смерти мужа. Как я мог это пропустить, как мог не ухватиться за эти слова? Чем я думал в тот момент? Я был убежден в виновности советника, и когда услышал, что хотел – сделал свои выводы, удобные моей вере.
— Я никогда не желал смерти Ариджиту. Может, лишь чуть-чуть. Но это дело прошлого, а мы живем в настоящем. Куда больше вы сами желали отомстить за отца и мать.
— Не говори о том, чего не знаешь!
— Разве вы не жили в мысли, что все так несправедливо? Что вам все врут и что ваш отец не мог пойти против своего господина? Но вы ошибаетесь. Именно ваш отец убил Бушара Орвинара, как бы вы хотели думать об обратном. Он так сильно любил своего сына, что у него не было выбора. Это была цена за твою жизнь, Себастьян. Он пошел на измену, а Ариджит сдержал обещание, сохранил тебе жизнь, ты стал генералом, получил власть и силу. Этого ничего бы не было, если бы твой отец остался на стороне прошлого Императора, Ариджит убил бы всех, кто был так или иначе верен Бушару.
Что происходит? Что говорит этот человек? Мой отец — действительно изменник? Меня бросало то в жар, то в холод. Сердце пульсировало где-то в голове, так громко и неприятно.
— Я не собираюсь поддаваться твоим провокациям, Кон де Валь, — охладил разум и сердце, заставил уйти навязчивые мысли. — Всё, что вижу — это обман и кровь, широкой рекой тянущуюся за тобой. И все дороги ведут именно к тебе. Можешь говорить, что угодно, но я больше не желаю слушать. Расскажешь это на суде.
— И по какому вопросу меня будут судить?
— О том, что ты собирался выдать за нового правителя человека, никак не связанного с кровью Орвинар, и незаконно объявил себя регентом. И за то, что сделал из невинного парня бесчувственную машину. А также за смерть принца Банама и за то, что травили
Кон де Валь искренне удивился, а затем засмеялся.
— Согласен, с Гектором получилось не совсем то, что я планировал. Я понял это, когда увидел ту девку. Она так кричала: “Отпустите его, он не тот, кто вам нужен!”, что пришлось попросить Гектора её приструнить. А подойдя поближе и взглянув на неё повнимательнее, меня осенило, что мы ошиблись с полом ребенка, так как у семьи, вывозившей его из дворца, тоже был ребенок. А эта девка просто вылитая копия королевы Илирии, бабушки принца Банама по материнской линии, изображений которой сохранились в таком небольшой количестве, что думаю даже Церея никогда её не видела. Но я покажу вам одно.