Всё еще люди

Май Алёна

— Мистер Фокс, вы понимаете серьезность этих обвинений?

— Да, – в горле пересохло.

— Вы понимаете, что вы тянете за собой множество, возможно, невиновных жизней?

— Да.

— Вы готовы услышать приговор?

— Да.

Ладони стали влажными от волнения, в ушах звенело, сердце готово было вырваться из груди. Сзади подошел Даниэль и положил руку мне на плечо. Я услышал звук вынимаемого из ножен меча. Сейчас огласят приговор и моя жизнь закончится.

Я закрыл глаза, представил, что сейчас не в зале совета, что я где-то далеко-далеко отсюда, что поют птицы, что теплый ветер ласкает кожу, что мои губы целуют Офелию,

что вокруг нас бегают наши дети, с курносыми носами и каштановыми, отдающими в рыжину, волосами, с зелеными и голубыми глазами. Она улыбалась и звала меня, она была счастлива и я был… счастлив. Это было единственное, о чем я мечтал.

— Себастьян Фокс… — голос Кангара проникал в мои фантазии, нарушал то мимолетное спокойствие, которое я заставил себя испытать. — Вы приговариваетесь…

“Вот сейчас. Сейчас всё и произойдет. Сейчас все закончится”.

—... к лишению всех почестей и статуса. С этого дня вы не являетесь регулярным членом армии Бейран и не имеете права занимать никакие должности в управлении Империей.

Я ничего не понял и приоткрыл один глаз, советник пристально смотрел на меня, а я на него. Даниэль обошел меня в круг и снял кандалы.

— Что это значит? – я искренне недоумевал.

Все остальные члены совета молча встали со своих мест и спешно покинули Зал, как будто меня здесь не было. Как и вся стража. Мы остались одни. Я и Кангар Ротт.

— Так что это значит?

Второй советник снял свои очки и потер переносицу. Затем тряхнул головой и снова надел очки.

— Себастьян, я могу быть с тобой откровенным? Ты был прилежным офицером и всей душой болел за Империю. Ариджит очень ценил тебя, даже не смотря на прегрешения твоего отца.

— Вы отпускаете меня?

— Я не могу тебя так просто отпустить. Ты видишь, что происходит? Империя осталась без правителя. Как бы мы ни хотели, но нам надо кого-то выбрать.

— И как с этим связан я?

— Та девушка, что была с вами… Это же она?

Мне не нужно было ничего говорить. Лицо Кангара говорило о том, что он прекрасно знает, о чем говорит.

— Приведи её.

— Она здесь совершенно ни при чем.

— Глупец! — советник ударил ладонями по трибуне и резко встал. — Мы с тобой заложники ситуации, мы оба служим нашей стране верой и правдой. И ты знаешь, кто она. Наследница Империи. Она нужна нам.

Советник кинул в меня свитком. Я развернул пергамент. В нем император Ариджит признавал рожденную в стенах замка девочку своей дочерью и указывал воспитывать её вдали от столицы, скрывать и никогда не допускать до правления, пока она того сама не захочет. В свитке также говорилось о клейме, которое поставили под правое ребро ребенка.

— Советник де Валь совершил ошибку. Мы поверили ему, признали того парня. У него было точно такое же клеймо.

— Это подлинник?

— Да. Безусловно.

— Тогда почему вы решили, что именно Гектор – наследник Империи.

— Потому что кто-то подменил документ.

— Императорскую печать невозможно подделать.

— Нашей ошибкой было слепо верить Кон де Валю и его решениям.

— И что вы хотите от меня?

— Приведите девушку. Вы же знаете, где она. Не врите мне, Себастьян. Судьба целой Империи сейчас в ваших руках. Иначе, я не смогу гарантировать безопасность ваших друзей, этой девушки, и кого-либо из жителей Империи.

Кангар Ротт ставил меня перед тяжелым выбором. Отказаться, и обречь моих друзей, которые были причастны не к одному убийству, к

неминуемой смерти, или согласиться, и обречь Офелию на не менее радужную участь, стать Императрицей. И я даже не знал, желает она того или нет.

— А если она не захочет?

— Вам придется ее убедить.

— Если она сбежит?

— Тогда Империя развалится на части, и что произойдет – даже я не могу предположить. Мы можем скрывать информацию несколько дней, не более. Но просто так я не могу вас отпустить. Простите, Себастьян.

Кангар сделал какой-то невнятный жест и двери зала распахнулись, зашел глава гильдии Алхимиков в сопровождении охраны. Стражники повязали меня по рукам и ногам. Алхимик надел на меня странный браслет, который сжал запястье до боли.

— Если вы не приведете в течении трех дней во дворец наследницу Империи, этот браслет убъет вас, а все причастные к убийствам во дворце, будут приговорены к смерти, как заговорщики.

— Это выбор без выбора! Вы собираетесь убить и наследницу Империи?

— Это не мой выбор, а ваш. Если вы так пожелаете, даже она – умрет.

Артур

— Как ты?

— Помолчи.

— Офелия…

— Я сказала тебе молчать, — девушка ткнула меня в ноющее плечо, боль пронзила руку и правую сторону тела, поражая острыми шипами.

Офелия сосредоточенно ковырялась в протезе, её лицо было непроницаемым, глаза заволокла пелена, белки окрасились в красный, а веки явно опухли от продолжительных рыданий. При первой истерике Сильвия приказала ей успокоиться.

Я дышал сквозь новую маску. Её не нужно было носить постоянно, как постановили лекарь, Фелицио и Офелия. Лишь тогда, когда начнет недоставать кислорода. Протез отравлял тело, гнал по венам сыворотку, поддерживающую связь неживого с живым. Я был в здравом уме и с чистым сознанием, но приживание проходило болезненно. После того, как я рассказал алхимику и Сильвии, что произошло во дворце, о Гекторе и всём остальном, они провели взяли некоторые анализы, многозначительно переглянулись увидев результаты и сообщили, что я везунчик, ибо меня спасло только то, что я почти не поддаюсь никаким внушениям или магическим или алхимическим манипуляциям. Моё тело борется с заразой, самоочищается и восстанавливается. Но такое вмешательство в организм, как зачарованный протез, сильно ударило по защите и сколько времени потребуется, чтобы полностью прийти в себя — сказать невозможно. Может, неделя, может, месяц, а, может, годы. А потому Фелицио и Офелия помогли, подправив маску, которая больше напоминала автомобильную или вентиляционную решетку, маленький вентилятор разгонял пары Кристаллов, которые как вакцина, помогали справляться с отравляющим эффектом сыворотки.

У Гектора не было шансов, он просто не смог справиться с ядом, что заменил ему кровь, стал рабом своего создателя и покорно выполнял приказы советника и императрицы. Всё так запуталось. Мы ставили всё на Церею и её влияние, а она оказалась совсем не такой бедной и загнанной волками в угол овечкой.

Анне было еще хуже, чем мне. Её сердце и легкие были поражены скверной, природу которой никто не мог определить. Древняя магия, порожденная пороками и темными желаниями, жаждой власти, ревностью, завистью. От нее нельзя избавиться, с ней можно бороться только самостоятельно. Это борьба с темнотой внутри. Ариджит был поражен тем же способом, жена отравляла его разум и тело годами, просто находясь рядом, а потом нанесла последний удар, подставив Себастьяна.