Всё еще люди
Шрифт:
Дверь все это время была открыта, один из стражников увидел её и начал кричать.
— Я её сейчас закрою, — Офелия испуганно и неловко пыталась заставить дверь закрыться, та тяжело подчинялась, но всё-таки стала уменьшаться, заполняясь стенами Санфорта, как вдруг чья-то рука схватила её и потащила на себя.
Себастьян сразу среагировал и расцепил хватку, но был утянул вместо Офелии. Дверь же окончательно закрылась.
— Нет-нет-нет! — прокричала Офелия. Она пыталась открыть дверь снова, но ничего не выходило. Она обреченно упала на колени.
Я слишком выдохся, чтобы как-то помочь, но на помощь пришла Сильвия,
Ночь опустилась на город, в Приморье сгущались тучи. Небеса явно собирались смыть с земли всю пролитую кровь. Пока южане радуются окончанию засухи, я радуюсь тому, что оказался… дома.
Глава 22
Себастьян
И вот я снова в камере. Всё произошло так быстро, но я ни о чем не жалею. Меня одолевала мысль не возвращаться в Санфорт и разобраться со всем на месте, но на моих руках была Анна и я просто не мог бросить ребят, бросить Офелию… Боги, почему я такой идиот? Почему я не могу просто сидеть на месте.
Перед глазами застыли мертвые советник, императрица, Гектор. Мы же просто должны были поговорить… В какой момент всё пошло не так? Нет. У нас не было выбора – мы защищались.
Я припал к стене, терзаемый усталостью и навязчивыми мыслями. Меня посещал Даниэль, брал показания, затем приходил второй и третий советники, тоже расспрашивали. Ко мне заглядывал Йозеф и приносил поесть чего посытнее тюремных помоев. Сколько я здесь? День, два, неделю? Свет так неохотно проникал через узкое окно камеры с плотным темным стеклом, дождь неустанно лил за стенами, непогода одолевала Тизион и всю Империю. Империю, оставшуюся без правителя, без его жены, без первого советника, даже без лженаследника. Всё, чего мы боялись – произошло. Если у совета хватит смелости не выносить всё на общее обозрение, то какое-то время жители Бейрана могут спать спокойно, ведь иначе…
Анархия. Нет ничего хуже анархии. Провинции и присоединенные территории обособятся и объявят себя вне законов Империи. Династия Орвинар правила Бейраном последние триста лет. Престолонаследие потеряло всякий смысл. Из поколения в поколение трон занимал первый сын предыдущего Императора, вел свою политику, расширял и укреплял позиции Империи. Но что такое страна без сильного предводителя? Кучка людей, которых никто не сможет сдержать, ни армия, ни совет.
Офелия… дочь Банама и Цереи. Она имеет полное право на престол, хоть по сути и является бастардом, незаконнорожденной. Но надо ли ей это? Править целой Империей.
В памяти обрывками всплывал мой разговор с Сильвией. Я его почти не помнил, но кажется, я уже задавал подобные вопросы. Что это за чувство? Будто воспоминания продираются сквозь завесу.
Всё тело ныло, каждая мышца задеревенела, в свои двадцать восемь я ощущал себя стариком со всеми вытекающими болячками. Из-за этих ощущений, я вспомнил, что когда мне было десять, смотрел на офицеров и думал, что они такие взрослые, такие опытные, у каждого второго уже была жена и дети, но с год за годом, приближаясь к их возрасту, я понимал, что ощущение возраста у каждого свое. После своего двадцатилетия, которое мы отметили с
“Вот бы сейчас лежать в её объятиях, вдыхать морской воздух полной грудью, или пуститься в далекое плавание в соседнюю страну…”.
Я прикрыл глаза, погрузился в мечтания, вспоминал её образ, запах, то как она улыбалась. Стало тепло, хорошо. Мысли об Офелии придавали сил. Я снова посмотрел на треснувшее кольцо. Не мог его выкинуть, хотя и не был уверен, что от него остался какой-то толк, боялся проверять. В любом случае, это кольцо моей матери и выкинуть его рука не поднималась.
— Себастьян Фокс, выходите!
Дверь в камеру открылась, в нее зашел Даниэль с несколькими гвардейцами. На меня надели кандалы.
— Меня казнят? — обреченно спросил, не надеясь на какой-то другой исход.
Даниэль лишь тяжело вздохнул, нахмурил брови, велел повиноваться и не задавать лишних вопросов.
Зал Совета. Место, где вершатся судьбы. Место, откуда Император и его верные подданные управляют страной. Сейчас место правителя пустовало, как и место первого советника. Двенадцать человек сидели в круг, я стоял на коленях в центре, склонив голову. Сейчас я, наконец, услышу свой приговор. Было бы глупо ожидать чего-то кроме казни, хоть я никого и не убил своими руками, но фактически считался изменником и для всех я всё еще был цареубийцей.
— Себастьян Фокс, приказываю встать.
Я послушно встал, опираясь руками о колени для лучшего равновесия. Волосы лезли в лицо, но я не решился их поправить. Я решительно посмотрел на говорившего – второго советника, Кангара Ротта. Он всегда был в тени Кон де Валя, но всегда вовремя мог противостоять первому советнику, если было нужно. Бездействие совета последние дни меня разочаровало. И эти люди сейчас решат мою судьбу.
— Мы выслушали все ваши показания относительно последних событий, также нами были опрошены все возможные свидетели. Вы обвиняетесь в убийстве нескольких стражников, побеге из тюрьмы до суда по обвинению в покушении на Императора. Вы обвиняетесь в убийстве по неосторожности первого советника и в заговоре против Императрицы и выдвинутого первым советником наследника престола, которые также оказались впоследствии убиты.
— Не было никакого заговора! — возмутился я словам Кангара, но тот строго посмотрел на меня через свои круглые очки и одним только взглядом заставил замолчать и слушать.
— Вы обвиняетесь в сокрытии местонахождения беглого Ястреба, ранее служившего под вашим началом, Артура, виновного в убийстве Дарнелла Блэка, действующего на тот момент генерала армии Империи и начальника Ястребов Империи. Вы обвиняетесь в связи с подпольными организациями, такими как Гильдия Воров.
Я сжимал кулаки, совершенно не понимая, зачем мне это всё зачитывают. Если бы хотели казнить, то сделали бы это быстро. Все эти события тяжело отзывались в сердце.