Все или ничего
Шрифт:
— Где ты был? — спросила она. — Я обзвонила полштата, пытаясь с тобой связаться.
Он был усталым и раздраженным.
— Давай пока без вопросов, ладно?
Морин поняла, как неуместно прозвучала ее претензия — Ты дома?
— Да, только что прилетел. Хочу немного поспать, принять горячий душ, а вечером улечу в Даллас. У меня серьезные неприятности, Мо, — сказал он подавленно.
— Неужели? А выглядел т хорошо — сегодня утром на телеэкране.
— Так ты в курсе?
— Да Ты отлично вел себя с репортерами. Слушай, я сейчас соберусь и подъеду
— Прошу тебя…
— Я буду через час. А пока отдохни.
— В полседьмого мне надо лететь в Даллас. У меня деловой ужин в десять часов Может, поедешь со мной?
— Обещаю одеться подобающим образом.
Ширли провела Морин в кабинет. Брендон спал на диване, положив на живот будильник. Рядом на полу стоял телефон.
— Наверное, он заснул прямо во время разговора.
Ширли засмеялась.
— Разбудишь его?
— Пока нет. Здесь есть телевизор?
— В кухне есть маленький.
— Прекрасно. Надо принести его сюда. Кстати, он работает от кабеля? Хьюстонские станции ловятся?
— Здесь спутниковая тарелка. У нас ловится все! А в чем дело?
— Пойдем приготовим чай со льдом, и я тебе все расскажу.
Ширли с Морин отправились на кухню, и Морин объяснила ситуацию. Ширли позвонила в Даллас, отменила деловую встречу Брендона, потом велела кухарке приготовить праздничный ужин и охладить шампанское.
В шесть часов она пошла забирать своих детей с плавания.
К половине седьмого Морин поставила в кабинете Брендона маленький телевизор, накрыла стол, зажгла свечи и открыла шампанское. Наполнив два бокала, она решила, что пора будить Брендона.
Он проснулся от ее поцелуя. Будильник слетел с его живота.
— Что ты здесь делаешь?
— Я напросилась к тебе в гости. Ты что, забыл? — Она включила телевизор и увидела лицо Терри Анзур, которая начала специальный выпуск новостей.
— Тебя показывают по телевизору! — сказал Брендон.
Он удивленно смотрел, как Морин его оправдывает — перед репортерами, перед Техасом, перед всем миром.
— Невероятно Я и сам ездил смотреть этих бычков — наверное, мы просто разминулись.
— Да, в последнее время это случается слишком часто. — Она улыбнулась и поцеловала Брендона.
Он уставился на нее.
— Ты необыкновенная женщина, Мо. Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Они способны на все Хорошо, что я ничего об этом не знал, иначе я попытался бы тебя остановить.
— Думаешь, это тебе удалось бы?
Он улыбнулся:
— Вряд ли. — Он нежно провел рукой по длинным черным волосам девушки и дотронулся до ее щеки. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю — Она страстно поцеловала Брендона и почувствовала, как в глубине ее существа зреет знакомое пламя желания.
— Нам надо отметить это событие, — предложил он.
— У меня уже готовы шампанское и праздничный ужин.
— Хм-м. — Он взглянул на свои джинсы и рубашку. — Вообще-то я собирался в Даллас. А ты обещала одеться сообразно случаю.
— Совершенно верно.
Морин подошла
— О каком случае ты говоришь? — спросила девушка, подходя к дивану. Мы вместе, и мне не нужно другого праздника. — Она опустилась на колени и поцеловала его в губы.
Он притянул ее к себе.
— Да, мы вместе… навсегда.
Глава 32
Август был сухим и жарким. Фермеры жаловались на засуху, которая, казалось, длилась уже много лет. Банковская система Техаса развивалась по нисходящей. По-прежнему закрывались нефтяные скважины, рушились гиганты нефтяной индустрии и огромные коммерческие предприятия. Техасцы устали от потрясений.
Психологически штат представлял собой благодатную почву для мафиозных махинаций. За два месяца до выборов жители Техаса отчаянно искали лидера Моисея, который выведет их из рабства. И они нашли такого лидера в лице Брендона Уильямса.
Брендон вложил в свою кампанию по лоббированию миллион долларов наличными. Он знал, что не увидит этих денег, но еще никогда в жизни не испытывал такого душевного подъема, ибо был совершенно уверен в правоте своего дела.
Его время было расписано вплоть до октября. Он летал но штату, выступал в каждом техасском ток-шоу, давал интервью по радио, присутствовал на благотворительных балах и частных вечеринках — словом, все время был на виду. Только сейчас Брендон понял, как ужасна жизнь кинозвезд. Она хороша лишь для очень юных, думал он, дожевывая на бегу последний кусок аэропортовского гамбургера и проходя на посадку.
Лидера трудно найти даже в лучшие времена. И не всегда это бывают мужчины.
Вот уже несколько месяцев Барбара Котрелл лежала в коме. С нее давно сняли респираторы и кислородную маску, оставив лишь систему искусственного питания и катетер.
Больше медицина ничего не могла для нее сделать.
Все врачи предсказывали мозговые отклонения, потерю памяти, утрату речевых и двигательных навыков, обычную для больных, перенесших кому. Они говорили Александру и Шейн, что их матери предстоят многие месяцы, если не годы, реабилитации — физиотерапии и постоянного врачебного ухода. Медики, предрекавшие столь мрачную картину, не понимали, что Барбара Котрелл необычная женщина. Откуда им было знать, на что способен лидер? Лидер, в котором нуждался весь Техас.
Было одиннадцать часов сорок три минуты, когда Барбара открыла глаза. Стерильные стены поплыли перед ней. Она сосредоточила взгляд на лампе, чувствуя, что шея как-то странно онемела.
Кто-то сидел в кресла… блондинка.
— Шейн? Это ты?
Испуганная медсестра вскочила, уронив на пол свежий номер журнала «Пипл».
— Миссис Котрелл, — она широко улыбнулась, — вы наконец очнулись?
— Кто… вы? — с трудом проговорила Барбара. Ее собственный голос показался ей до неузнаваемости хриплым и скрипучим и был на октаву ниже, чем обычно. Это ей не понравилось.