Всё, кроме любви
Шрифт:
— Он, как я понимаю, внизу?
— Да, в бункер можно через подвал пройти. А труба дымовая хрен куда… в смысле, вообще далеко выведена.
— Вот и прекрасно. Решим мы твою проблему так, как я посчитаю нужным. И сомневаться в моих методах тебе, девочка, не стоит.
— А то опять накажешь? — снова с явно читаемым вожделением спросила Пеппи.
— Не стоит, девочка. Мы с тобой обязательно ещё поиграем, мне есть чему тебя поучить, но не путай это с наказанием. За осознанный проступок оно будет гораздо неприятнее, а я уже говорил, что не хочу причинять тебе боль. Давай мы лучше больно сделаем
Глава 23. Исполнитель желаний
Пенелопа перехватила работорговца уже у самого мобиля и, отчаянно краснея и смущаясь, пригласила на приватную беседу… наедине. Она сделала это так томно, что мужчина даже пусковой брелок из машины не забрал.
И очень удачно — не для себя, конечно. Едва работорговец скрылся в доме, в мобиль легко скользнула фигура, сверкнув красным огоньком глазницы.
Когда новообъявившийся жених зашел за девушкой в кабинет, она повернулась к нему и трепетно сжала свои тоненькие пальчики.
— А правда, что первый раз — очень больно? — Пеппи закусила губку и испуганно похлопала глазками.
— Ты говоррила с опекуном, — ухмыльнулся Дейдрэ.
Это не было вопросом, но девушка кивнула.
— А ты умеешь стрроить святую невинность, — ухмылка практически превратилась в оскал. — Но не надейся сделать из меня дуррака. Я берру тебя без прриданого, готов содерржать и баловать, и всё только из-за своей маленькой пррихоти, но не думай, что прри этом поверрю тебе на слово. Готовься перред свадьбой посетить вррача, без его подтверрждения ничего не будет.
— Врача? — испуганный взгляд сменился на искренне удивлённый. — Разве мужчина не может… определить… когда девушка… девушка?
— Мужчина-то может и определит, — Дейдрэ не удержался и погладил ее по нежной щечке. — Но не на глаз же.
— Зачем на глаз? Можно же просто… проверить… Не глазами…
Она опустила глазки и, заведя руки за спину, трогательно пошаркала ножкой. " А не переигрываю ли я? " — мелькнуло у нее в голове, но работорговец уже находился в нужной кондиции.
Он решительно и с силой сжал её подбородок, задрав ей голову так, что заныла шея.
— Пенни, ты же явно меня прровоцирруешь, — она едва успела прикусить язык, чтоб по обыкновению не начать возмущаться, как ей не нравится это сокращение. — Что именно тебе от меня нужно? Чтоб я тебя тррахнул здесь и сейчас, а потом Орран заставит меня жениться, даже если ты уже не девственница?
— Нет, что вы, я девственница! — испуг вернулся и усилился. — И, пожалуйста, не говорите Доргону! Он… Он… — Пеппи приподнялась на цыпочки и зашептала прямо в ухо инстинктивно наклонившемуся к ней мужчине. — Он такой жадный! Пыль в глаза пускать любит, а ко мне… Нет, доченьке своей никогда не отказывает, ей всё можно, даже рабов, каких она захочет, а я даже платьице новое выпрашивать должна, а он ещё и не купит такое, как я хочу, только то, что ему нравится. А вы же богатый и добрый… И я же вам нравлюсь… А в новом платьице буду нравиться ещё больше… Вы же купите мне платьице? Такое, как я хочу! Да?
Оскал Дейдрэ смягчился, а в глазах появились насмешливо-снисходительные искорки.
— Конечно,
Нельзя сказать, что рабовладелец был идиотом, но он был мужчиной, причём мужчиной достаточно самоуверенным, чтоб верить в то, во что сам был не против поверить.
Дейдрэ погладил ее по волосам, заплетенным в смешные косички. Если дело и вправду только в этом, он подарит ей не только платьице. Это же надо! Получить девственницу! Наконец то у него будет то, чего нет практически у всех его конкурентов.
— А если вы, — продолжила девочка (уже почти его девочка), — пообещаете ещё и диадемку, такую, как у настоящей принцессы, то я докажу вам, что я такая, как вы хотите, что я девушка, и вы будете у меня первый и единственный, я правда вам это докажу…
Не в силах себя больше сдерживать, Дейдрэ схватил ее за голову и с силой впился в её губы, пытаясь не то смять их, не то втянуть в себя. Но девушка неожиданно ловко вывернулась и отскочила.
— Успокойся, детка, не тррону я твою девственность, — зло зашипел работорговец, — не здесь же! Здесь неинтерресно. Хотя аванс я тебе с удовольствием выдам. Или что? Уже пеРРедумала? — шипение резко перешло в грозное рычание. — РРаззадоРРила и пеРРедумала? Так вот тепеРРь не выйдет!
— Нет-нет, — быстро запищала Пенелопа. — Я не передумала, просто не здесь же! Я боюсь! Кто угодно может зайти сюда! Он может зайти сюда! А если он нас застукает, он же может запретить мне выходить за вас замуж!
— Глупенькая девочка. Если он нас застукает, он будет умолять меня взять тебя замуж.
— А знаете, — она снова подбежала к нему и зашептала в ухо. — Гвен мне рассказывала, что у него везде камеры, именно поэтому он почти всегда знает, что происходит, когда его дома нет. Поэтому от него не спрятаться…
Дейдрэ напрягся. Это уже была ценная информация. И если она правдива, ему предстоит серьёзный разговор с Доргоном. Очень серьезный. Пожалуй, это даже интереснее, чем авансы. В конце концов, девочка никуда не денется, а вот компромат… Самого Дейдре Доргон ещё не шантажировал, но ключевое слово — ещё. Ведь ходят слухи…
Ладно, это потом. Дейдрэ не привык распыляться.
— Пенни, мы можем прросто поехать ко мне, у меня тебе будет комфорртно. Никто нам не помешает. И никаких камерр.
Ну, никаких, о которых она знать будет. Так вообще будет идеально — можно и не аванс, можно полноценно всё выкупить — дома у него всё готово. Девственность — давно взлелеянная мечта, а тут ещё и со свободной… Ещё бы он был не готов!
Углубившись в свои мысли, Дейдрэ не заметил мелькнувшей во взгляде девушки паники. Но она быстро взяла себя в руки.
Пенелопа облизала губки и преданно посмотрела мужчине в глаза.
— У него внизу есть комнатка с бо-о-ольшой кроватью. Он думает, хи-хи-хи, что я про нее не знаю. А я знаю! Он туда рабынь таскает. Там замок изнутри закрывается, и камер точно нет, этой комнатой только он сам пользуется. Если хотите, можем никуда и не ехать, не терять время. Я отведу вас в эту комнату, там нам точно никто не помешает. И мне там будет не страшно. Ну, — она снова потупилась и пошаркала ножкой, — не сильно страшно. Это же в первый раз… Но вы же будете нежным…