Все могло быть иначе
Шрифт:
Андреа посмотрела ему в глаза, улыбка исчезла с ее лица.
— Это невозможно. Ты — для меня единственный человек на всей земле. Ты только посмотри, что мне пришлось пережить, чтобы найти тебя.
Андреа внезапно опрокинула его и поцеловала.
Кэрли отошла от окна, откуда она смотрела на Андреа и Джеффри, взяла бокал с шампанским и подошла к Дэвиду.
— Они, скоро придут.
Одна бровь Дэвида вопросительно поднялась вверх.
— Ты сказала
— А-а-а, понял.
— Когда приедут из Лондона родители Джеффри?
Дэвид посмотрел на часы.
— Через полчаса, не позже и не раньше.
— Дочка сказала мне, они кажется недовольны тем, что их сын пропускает занятия.
— Три пропущенных дня сильно не повредят его учебе.
Кэрли отвлеклась от китайских фарфоровых ваз, расставленные на книжных полках из красного дерева.
— Я слышала, он что-то говорил насчет того, чтобы присоединиться к нам в Бэзе в субботу.
— Андреа будет рада.
Дэвид подошел к подносу с сыром, отрезал ломтик «Стилтона», положил его на галету и предложил Кэрли. Она сморщила нос и отказалась.
— Спасибо, не надо. Этот сыр мне напоминает что-то испортившееся и несъедобное.
— Неправда. Попробуй хотя бы чуть-чуть. Когда вернешься в Бекстер, то сможешь похвастаться, что пробовала настоящую английскую пищу.
Она осторожно взяла сыр, откусила маленький кусочек, немного помолчала, оценивая его вкус, и воскликнула:
— А ведь правда, нет правил без исключений.
— Вот это я очень люблю в тебе — когда не права, всегда стремишься отделаться полегче.
Кэрли улыбнулась.
— Я не могу тебе описать, как хорошо я начинаю себя чувствовать, узнавая, что ты все еще помнишь, когда и в чем я была не права.
— Это качество делает тебя особенно ценимой.
Дэвид сел и поманил ее рукой. Она присела на подлокотник его кресла.
— Мне кажется, что Андреа не выглядит уставшей, как на прошлой неделе, — сказал он. — Как по-твоему?
— Да, она выглядит лучше, но это не означает...
Дэвид поднял вверх руки, показывая, что он сдается.
— Я покажу ее доктору. Обещаю.
Кэрли обвела взглядом гостиную.
— Все эти вещи и на самом деле такие дорогие, какими выглядят?
— Можешь догадаться хотя бы по картинам или их авторам.
— А они настоящие?
Дэвид усмехнулся.
— Конечно.
— Андреа никогда ничего не говорила об Армстронгах. Я не знала, что семья Джеффри обладает ключами от монетного двора.
— Не думаю, что она замечает это. Она с безразличием относится к деньгам и положению в обществе. На приемах она одинаково разговаривает и со слугами, и с гостями.
— А как воспринимает это Джеффри?
— Мне кажется,
Кэрли взяла бокал и отпила большой глоток шампанского.
— А что думают Армстронги о моей девочке?
— В каком смысле?
— Например, что она родом из обычной американской семьи?
— Если для них это и имеет значение, то они хорошо это скрывают. Настоящей проверкой будет известие, что Андреа беременна.
— Как они воспримут это, по-твоему?
Дэвид положил руку на колено Кэрли и сильно сжал его.
— Если хочешь, я ввяжусь в эту особую игру догадок. Если нет, то подожду, пока положение немного прояснится.
Кэрли посмотрела в окно.
— Я хочу только одного — чтобы она была счастлива.
Кэрли знала, что расставание, когда оно придет будет очень трудным, но она не отдавала себе отчет, что оно наступит так скоро. Оставалось еще пять дней, но она уже страшилась того момента, когда придется сказать друг другу прощальные слова.
— Я хотела бы, чтобы ты пообещал мне кое-что еще, — попросила она. Слова Дэвида не успокоили ее.
— Все, что в моих силах.
— Сделай все, что в твоих силах, чтобы этим летом она приехала в Бекстер. У меня такое чувство, что это произойдет в последний раз.
— Немного попахивает мелодрамой, ты так не считаешь?
— Подумай, Дэвид. Если она беременна, они начнут жить вместе через какие-то несколько месяцев.
— А тебе не приходила в голову мысль, что они не захотят оставить ребенка? — спросил Дэвид и взял ее за руку.
— Не знаю, может быть Джеффри и захочет сделать так, но Андреа — никогда.
Дэвид взял и вторую руку Кэрли и нежно поцеловал обе.
— Что ты думаешь по поводу того, что я тоже приеду с Андреа в Бекстер?
Кэрли будто догадывалась, что он скажет это.
— Итен не Виктория, он сделает все, чтобы мы не остались одни ни на секунду.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— А что ты имеешь в виду? Тайные встречи где-то для подпольной любви? Ты так представляешь нашу жизнь в будущем?
— Может быть, у тебя есть другие предложения, более привлекательные?
— Если бы они и были, жизнь моя в дальнейшем все равно превратится в ад. Ты знаешь лучше, чем кто-либо, что так и будет.
— Но Шон и Эрик скоро подрастут.
— И в каком возрасте, думаешь, они будут в состоянии простить мне, что я решила покинуть их отца и жить собственной жизнью? Когда они достаточно подрастут, чтобы понять, как расчетлив их отец? В восемнадцать? В двадцать лет? Достигнув этого возраста, не поинтересуются ли они у меня, была ли я в своем уме, что так долго жила с Итеном и терпела его? В любом случае они осудят меня.