Все могло быть иначе
Шрифт:
— Виктория состоит в каком-то комитете, который готовит сейчас юбилейные празднества по случаю двухсотлетия со смерти Моцарта.
— Мне кажется, что лучше отмечать день рождения, чем день смерти.
Поняв, что Виктория больше не интересует Барбару, Кэрли перевела дух.
— Значит ты и Дэвид оставались одни? — спросила Барбара.
— С нами была Андреа.
— Помнится, ты говорила, что неделю она ходила в школу.
— Куда это ты клонишь? — спросила Кэрли, устав изворачиваться.
Барбара
— Не изменила ли ты своего решения остаться с Итеном?
— Я хотела бы, чтобы все было так просто, — ответила Кэрли, тяжело вздохнув, и поставила обе чашки на стол. — Но это не ответ, правда? Нет, я не изменяла своего решения. Я жила, живу и буду продолжать жить не с Итеном, а с Шоном и Эриком.
Когда она клала в чашку сахар, зазвонил телефон.
— Может быть, мне подойти? — спросила Барбара.
Кэрли кивнула.
— Если это Итен, скажи, что я перезвоню ему попозже.
Барбара взяла трубку.
— Дом Хэргроув. Слушаю вас.
Кэрли улыбнулась официальности тона матери. Эта привычка осталась у нее еще с тех времен, когда она работала секретаршей.
— Дэвид! — Воскликнула Барбара. — Как приятно слышать твой голос. Тебя так хорошо слышно, будто ты звонишь из нашего города.
Она помолчала.
— Она рядом со мной, передаю ей трубку.
Барбара протянула трубку Кэрли и шепотом спросила:
— Может быть, мне выйти?
Кэрли отрицательно покачала головой.
— Что нового у тебя? — спросила Кэрли.
Возбужденность и чувство страха смешались в ней из-за желания побыстрее узнать, оправдались ли их подозрения.
— Мы вернулись от доктора два часа назад, — ответил Дэвид странным, монотонным голосом.
— И? — поторопила его Кэрли.
— Оказалось совсем не то, о чем мы думали.
— Тогда что же?
— Господи, я даже не знаю, как сказать тебе об этом.
Сердце Кэрли тревожно забилось.
— Не тяни, Дэвид.
Кэрли пыталась не думать, что известие, связанное с Андреа плохое, но не могла.
— Не заставляй меня стоять здесь и гадать. Просто скажи, что случилось.
Прошло несколько секунд прежде, чем он ответил.
— У Андреа лейкемия.
— Тут какая-то ошибка, — спокойно сказала Кэрли.
— Я уже говорил об этом с доктором и попросил проверить в лаборатории ее анализы, не перепутали ли их с чьими-то другими. Только после этого дал согласие на повторный анализ костного мозга. Я не хочу говорить девочке обо всех деталях, пока все окончательно не прояснится.
— Но она не больна, просто устала.
— Вспомни кровотечение из носа? И кровоподтеки, когда она упала с лошади?
— И еще сотня разных причин, — с раздражением сказала Кэрли. — У меня было все то же самое, когда я страдала малокровием.
— Малокровие схоже с лейкемией. Это, когда количество белых кровяных телец в крови увеличивается очень быстро, и они подавляют и вытесняют красные.
— Ты говоришь так, будто поверил, что она больна.
— Это несправедливо, — устало ответил Дэвид. — Я был с докторами все утро, читал в лаборатории результаты анализов. Я видел язвочки во рту Андреа, вчера утром я потратил час, чтобы остановить кровь сочившуюся из ее десен после того, как она съела кусочек тоста.
Он закрыл пути к отступлению, поставив ее в безвыходное положение.
Кэрли закрыла рот рукой, чтобы не дать вырваться крику, нараставшему в ней от страха.
— Что случилось? — спросила обеспокоенная Барбара.
— Кэрли? — позвал Дэвид. — Ты слушаешь?
— Да, слушаю, — ответила она, борясь с головокружением, наплывающем волнами.
Кэрли начала оседать вниз, Барбара в последний момент успела подставить ей стул.
— Передай трубку матери, — попросил Дэвид.
— Я в порядке, — ответила Кэрли и посмотрела на свою мать.
Чувство невероятной усталости, как тогда, при аварии с Шоном, охватило ее.
— Как Андреа отнеслась к заключению врача?
Позади себя она чувствовала частое и прерывистое дыхание матери.
— Ради Бога, — упавшим голосом умоляла Барбара. — Скажи, что происходит?
Кэрли подняла руку вверх и прошептала.
— Подожди минутку.
— Ее это никак не встревожило. По-видимому, она не понимает всей серьезности случившегося, — продолжил Дэвид. — Меня беспокоит, что лечение нужно начинать прямо сейчас, не дожидаясь окончания учебы.
— Другого выхода нет?
Наступившая пауза была такой же пугающей, как и все то, что он говорил до этого.
— Нет.
Кэрли сильно прикусила губу, привкус крови наполнил ее рот.
— Почему же нет? — еле выговорила она.
— Потому что она... Потому что выхода нет. Это лимфо... Подожди, у меня где-то записано.
Кэрли слышала шуршание бумаг.
— Вот, нашел, — сказал Дэвид, вновь взяв трубку. — Болезнь называется лимфатическая лейкемия. Здесь написано что-то еще, но в медицинских терминах, которые я не могу понять.
Он помолчал.
— Во всяком случае, доктор Риардон сказал, что это одна из худших форм.
— Одна из худших? Что же это означает, черт побери? У них теперь есть плохая и хорошая лейкемия.