Все мы злодеи
Шрифт:
— А, — заговорил Рид, его голос был невнятным, но безошибочно холодным, — это ты. Принцесса. Какое удовольствие.
— Мне нужна твоя помощь, — сказала она, в ее голосе было столько же паники, сколько и уязвленной гордости. И она ненавидела, когда он так ее называл. — Я украла у тебя заклятие, но что-то пошло не так, когда я его создавала, и я больше не могу использовать магию. Я даже не чувствую ее.
Рид чуть не потерял равновесие, и ему пришлось ухватиться за край ближайшего стола, чтобы не упасть. — Ты украла… мое заклятие? Какое
— Объятия жнеца.
Ее лицо горело.
— Это из старейшего гримуара моей семьи, — сказал он в ужасе. — Я должен был знать, что Макаслан попытается сделать что-то подобное. Объятия Жнеца даже не являются хорошим оружием на турнире. Это заклятие на случай непредвиденных обстоятельств — оно ослабляет метку, основываясь на собственных действиях метки. Оно питается ненавистью и тьмой, поэтому жертва постепенно теряет свою жизнь вместе со своей невинностью. Не совсем хороший выбор для…
— Рид, я умоляю тебя.
Изобель не знала, как заставить его выслушать ее. Ей нечего было ему предложить.
Возможно, это было отчаяние в ее тоне, но он протрезвел в обоих смыслах этого слова. — Твое чувство магии заблокировано, и есть только два способа исправить это. Ты можешь снова наложить заклятие и на этот раз сделать все правильно. Предполагая, что ты знаешь, что ты сделала неправильно. И если ты снова напортачишь, то можешь умереть.
Изобель понятия не имела, в чем заключалась ее ошибка. — А какой другой вариант?
— «Очистить» заклинание высшего класса. Это очистить тебя от заклятия.
— Но Объятия Жнеца уже десятого класса, и никто с высшей магией не отменит это для меня!
— Тогда у тебя проблема….
Рид пожал плечами и предложил ей свой напиток. — Вот. Остальное можешь забрать себе.
— Я… Нет, спасибо. Я не… — сказала ему Изобель, отходя как раз в тот момент, когда последняя из Убойной Семерки, Элионор Пейн, присоединилась к своей семье в толпе. Присутствующие зааплодировали. Банкет закончился. Теперь у чемпионов будет время получить любые последние советы от своих семей и попрощаться, прежде чем они завершат последние приготовления к турниру и отправятся в пределы города. Ждать, пока сядет солнце и спадет Кровавая Завеса. Ждать начала турнира.
У Изобель оставался едва ли час. Час, чтобы придумать план. Час, чтобы исправить то, что она сделала неправильно. Час, чтобы спасти себя.
Часа было недостаточно.
16. Бриони Торберн
Мы росли, называя их чемпионами, но есть более подходящее слово: жертвы.
Традиция трагедии
В то время как семьи покидали площадь, солнце медленно начало опускаться за горизонт, предвестник Кровавой Завесы, которая скоро поглотит небо.
Бриони
Она надела свое лучшее платье — и косметику, к которой редко прикасалась, — но чувствовала себя ужасно. Темные круги под глазами, а живот горел от разочарования из-за собственной неудачи. Она не спала всю ночь, корпя над книгами Иннес, в поисках подсказок, которые упустили чемпионы за восемьсот лет: что проклятие турнира действительно может быть разрушено. Что ее сестра не должна была умереть.
Еще есть время, сказала она себе. Иннес, возможно, не будет убита сегодня ночью.
На другой стороне площади Рид Мактавиш ускользнул от толпы собратьев-заклинателей. Бриони выскочила из тени и подрезала его, когда он свернул за угол в переулок.
— Нам нужно поговорить, — сказала она.
Рид окинул ее взглядом, подняв брови. От него пахло спиртным. Бриони ненавидела всех, кто наслаждался сегодняшней вечеринкой, зная, какой ужас последует за ней.
— Правда? — спросил он.
— Я сделала то, что ты сказал. Я прочитала эту книгу. Я просмотрела по меньшей мере дюжину книг…
— Ух ты. Дюжина книг. Как впечатляюще.
Он попытался проскользнуть мимо нее, но Бриони положила руку ему на плечо.
— То, что это проклятие никогда не было снято, не означает, что это невозможно. Мне нужно спасти свою сестру, а ты знаешь о проклятиях. Так что ты расскажешь мне, как разрушить его.
Ее слова прозвучали как угроза. Но ей было все равно. Рид был единственным человеком, который, казалось, понимал это, и если запугивание его было способом получить его помощь, так тому и быть.
Вместо того чтобы спорить с ней, он, казалось, прислушался к ее словам. Он бросил взгляд в конец переулка, словно желая убедиться, что они одни, затем отвел ее подальше от репортеров, которые все еще толпились на площади. Мусорные баки вокруг них воняли.
— Я хочу помочь тебе, — сказал он ей. — Но…
— Но что?
— Но никакое проклятие не может быть разрушено извне.
Бриони втянула в себя воздух. — Ты говоришь мне, что я опоздала?
— Я говорю тебе, что только чемпион может закончить турнир.
Значит, еще было время. Она могла бы найти Иннес. Она могла бы спасти себя, спасти их всех, если бы только Бриони смогла убедить ее.
— Но как чемпион может разрушить его? — настаивала Бриони. — И что произойдет, если он это сделает?
Рид колебался. В темноте переулка его черная одежда делала его почти невидимым.
— Трудно сказать. Когда проклятия разрушаются, это происходит либо потому, что их аккуратно разбирают, либо потому, что они разбиты на куски. Избегай второго варианта. Это определенно убьет всех участников.