Все мы злодеи
Шрифт:
Семь чемпионов выстроились у выхода в задней части банкетного зала, цокая каблуками и шаркая туфлями по древнему мраморному полу. Сердце Изабель заколотилось, когда мэр Викрам Ананд направил их в надлежащем порядке. Публичные демонстрации любого рода заставляли ее нервничать, и вот она стояла плечом к плечу с чемпионами всех остальных семей, готовясь к смертельному турниру, и она не могла почувствовать ни капли магии.
Изобель изучала других чемпионов, ей было любопытно, как они сравниваются с их газетными статьями. Идеального, послушного Финли Блэра, конечно,
Элионор Пейн бросила беглый взгляд за спину, затем с усмешкой встретилась взглядом с Изобель….
Изобель отвела взгляд и сосредоточилась на поддержании иллюзии уверенности, точно так же, как она делала это перед Алистером. Несмотря на то, что на банкете ей ничего не угрожало, она не могла позволить никому из чемпионов заподозрить, что она потеряла свою силу. В противном случае, она была бы той, на кого они нацелились в первую очередь.
Иннес Торберн стояла позади нее. Ее каштановые волосы были уложены в прическу, которая выглядела замысловатой и элегантной для девушки, которую Изобель чаще всего видела сгорбившейся за обложками книг.
— Привет, Изобель, — сказала Иннес. — Как у тебя дела?
Это казалось странно обыденным вопросом для их ситуации. Всего через несколько минут мэр объявит имена и фамилии каждого из них, и зрители будут праздновать так, как будто шестеро из них не умрут в ближайшие три месяца.
— Я в порядке, — вежливо ответила Изобель.
Иннес тепло улыбнулась. — Я всегда знала, что ты будешь чемпионкой.
Изобель не могла сказать то же самое. Но у нее не было сил думать о Бриони — не сегодня вечером.
Иннес бросила на Изобель многозначительный взгляд. — Тебе не нужно притворяться. Все думали, что это будет моя сестра.
Изобель не потрудилась поправить ее. Но и Иннес она тоже не жалела. Изобель не знала, каким было последнее испытание Торбернов, но для того, чтобы Иннес победила свою сестру, она, должно быть, была гораздо более способной, чем полагала Илвернат.
— А, — сказал мэр Ананд, — Последний чемпион здесь.
Алистер Лоу, пошатываясь, подошел, его лицо покраснело.
Мэр указал на место между Изобель и Иннес, и Изобель напряглась. Ей удалось забыть, что, по традиции, Макасланы непосредственно предшествовали Лоу, хотя она сомневалась, что кто-либо из семей помнил почему.
Алистер одарил ее озорной улыбкой.
— Он опасный, беспокойный, — сказала ей мать. — Что этот мальчик сделал сегодня… это было ужасно.
Сохраняя видимость уверенности, она закатила глаза и отвернулась от парня, который, как думала ее мать, убьет ее.
Величественные деревянные двери открылись в холодный сентябрьский вечер, и чемпионов сразу же приветствовали криками.
«РАЗВЕ ЭТО НЕ ВАШИ СЫНОВЬЯ И ДОЧЕРИ?»
«ВЫ
Толпа протестующих окружила замшелую каменную площадь, отгороженную веревками и полицией Илверната. Многие несли пикетные таблички со словами и изображениями, зачарованные так, что пятна кроваво-красной краски покрывали их, а затем исчезали при повторении. Другие держали в руках плакаты с лицами каждого из чемпионов с их снимков в газете.
Когда Изобель заметила свою фотографию в руках незнакомца, на нее накатила волна тошноты. Ей оставалось только еще немного потерпеть этого спектакля. Как только солнце сядет и Кровавая Завеса упадет, магические гарантии внутри самого турнира автоматически предотвратят вмешательство извне или вторжение на территорию турнира. На чемпионов могли воздействовать только заклинания, наложенные друг другом, и они не могли разговаривать ни с кем, кроме других чемпионов, или рисковать в пределах города. Ничто из того, что сделали или сказали эти протестующие, не изменит этого.
Алистер наклонился ближе к Изобель.
– Да начнется шоу, — прошептал он, посылая мурашки по ее шее. Она оттолкнула его, испугавшись, что ее снова стошнит.
Мэр Ананд прокричал что-то, чего Изобель не смогла расслышать из-за шума протестующих. Затем, явно взволнованный, он произнес заклинание Громкоговорителя и крикнул так громко, что Изобель чуть не выпрыгнула из своей кожи: — ГЭВИН ГРИВ! О, извините, если бы вы все успокоились…
Гэвин спустился по ступенькам во внутренний двор, пока мэр Ананд зачитывал смущающе короткий список достижений Гэвина.
— Гэвин — старший сын Бойда и Эйлис Грив. Его достижения включают в себя пропуск класса и…
Мэр Ананд неловко откашлялся. — Что ж. Ему семнадцать лет, и он учится в выпускном классе Южной государственной средней школы Илверната.
Гэвин с таким же успехом мог быть невидимым, так как никто, кроме протестующих, не обращал на него ни малейшего внимания. Даже его семья была где-то в другом месте, толпясь в баре внутри.
Она почувствовала неожиданный укол печали за него. По крайней мере, Макасланы считали, что Изобель победит.
Гэвин подошел к массивному камню, который выступал из центра площади. За все время, что Изобель видела Столп Чемпионов, прожилки красных кристаллов, вплетенные в него, никогда не были так похожи на кровь.
Когда Гэвин взял нож, предложенный мэром Анандом, и поднялся по лестнице, чтобы вырезать свое имя на камне, протестующие только усилились.
«ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ТЫ ВЫИГРАЛ ПРИЗ!»
С того места, где она стояла, Изобель могла видеть только заднюю часть Столпа, где был выгравирован символ — семь звезд, расположенных по кругу. Но даже отсюда она могла разглядеть кольцо, которое появилось на мизинце Гэвина, когда он закончил. Кольцо чемпиона, связывающее его с силой турнира.