Все мы злодеи
Шрифт:
Традиция Трагедии
Когда Алистер пробирался через лес глубокой ночью под алым сиянием Кровавой Завесы, все еще пьяный, у него было странное чувство, что он спит. Он проходил по этим тропинкам в своих снах, его темные волосы были спутаны с листьями и ежевикой, его глаза светились в лесу, как у ночного существа. Но это чувство вызывали у него не деревья, не стрекотание сверчков и не запах влажной земли.
Это был страх.
Скалятся, как гоблины.
У
Бледные, как чума.
Он перешагнул через узкую струйку ручья.
Молчаливые, как духи.
Он ускорил шаг.
Они разорвут тебе глотку и выпьют твою душу.
Эти последние слова он услышал в голосе своей матери. В детстве Алистер и Хендри жались у камина в гостиной, завернувшись в слишком большие фланелевые брюки своего покойного отца и слушая ее рассказы. Тогда перепады настроения их матери были более резкими, ее смех громче, ее улыбка теплее, ее крики пронзительнее. Как и Хендри, она чувствовала все яростно и одновременно. Но ее любимой эмоцией был страх.
— Вы оба родились в июле, с разницей в один год, — прошептала она. — Мы всегда оставляли окна открытыми летом. Иногда я думаю, не было ли это ошибкой.
Она наклонилась вперед и схватила Алистера за его тощие плечи. Даже в том возрасте они знали, что он будет их чемпионом. И поэтому каждая новая захватывающая история была уроком.
— Иногда я задаюсь вопросом, не украли ли монстры ночью у меня одного из моих детей, и не бродит ли его душа все еще в этих лесах. Иногда…
Она задумчиво посмотрела в окно. — Я все еще слышу детский плач, когда иду через те деревья.
В семь лет Алистер боялся этой истории больше, чем следовало бы. — А что, если они это сделали? Что, если один из нас — монстр?
Конечно, Хендри не был монстром. Он всегда спрашивал о себе.
Его мать хихикнула. — Тогда однажды ночью монстры вернутся, чтобы забрать вас. Они скормят человеческие частицы вашей души земле и затащат вас в свои пещеры.
Даже после этой истории, когда она заверила обоих своих сыновей, что она просто пошутила, Алистер не смог избавиться от подозрения, что он это всё произойдёт. Что одну ночь монстры, которых он боялся, похитят его у брата.
Не бойся, сказал он себе во сне. Ты один из них.
Не бойся, сказал себе Алистер в реальной жизни, прогуливаясь по лесу в первую ночь турнира. Что еще они могут у тебя отнять?
Он вытащил карту из кармана и проследил свои шаги. Он выбрал Ориентир вдоль западной границы Илверната — Пещеру, расположенную на вершине горы, с которой открывался вид на город. Это был сильный Ориентир с приличными защитными чарами, но Алистера такие вещи не волновали. Пещера просто напомнила ему логово дракона, и из всех монстров драконы всегда были его любимыми.
Вскоре склон стал
Позади него хрустнула ветка, и он резко обернулся, свет вспыхнул в его заклинании, когда он вызвал Шлем Воина. Его окружал щит, прозрачный, но мутный, как поверхность озера. Он вгляделся в три фигуры, появившиеся из темноты.
Блэр, одетый в рубашку поло.
Пейн, одетая в большие боевые ботинки и с кроваво-красной ухмылкой того же цвета, что и небо над ними.
А в нескольких шагах позади них — Дэрроу. Алистер почти не видел его, кроме светлых кудрей.
Если бы Алистер был более здравомыслящим, он бы знал, что три чемпиона были гораздо более опасными и рациональными, чем три монстра, но все же он испытал облегчение, обнаружив, что их лица человеческие. В этом сценарии Алистер был зверем. Лучше играть злодея, чем жертву.
Пейн ухмыльнулась. — Я вижу, ты протрезвел.
— К сожалению, — ответил он, хотя все еще не был уверен, что это так. — Вы пришли вступить в схватку?
Во время последнего турнира его тетя Альфина выиграла всего за четыре дня. Алистера сравнивали с ней все его детство, поэтому он считал себя таким же способным. И все же перспектива сразиться сразу с тремя чемпионами казалась рискованной даже для него. И это было не в его стиле. В отличие от Блэра, он не был благородным рыцарем, собирающим славу на поле боя. Он был кинжалом в темноте, тихой кровью, пролитой на ночную рубашку, криком, который замер в горле.
— Совсем наоборот, — ответил Блэр. — Как видишь, мы трое работаем вместе…
— Пока что, — промурлыкал Алистер.
Дэрроу и Пейн обменялись настороженными взглядами. Какой бы ни была причина, по которой они здесь оказались, это явно была идея Блэра.
— Мы здесь, чтобы пригласить тебя присоединиться к нам, — сказал Блэр. — Лоуи и Блэры были союзниками в прошлом.
Да, может быть, когда-то, четыреста лет назад, подумал Алистер.
— Девочки Макаслан и Торберн объединятся вместе, — уверенно сказал Дэрроу. — Изобель знает Иннес. Она дружила с ее сестрой.
Даже если то, что они сказали, было правдой, это мало повлияло на него. — Итак, вы надеетесь, что команда из четырех человек уберет… одну пару чемпионов.
Он мало что знал о других чемпионах, но одно он знал точно — кроме него, Макаслан была самым сильным соперником на турнире. У этих чемпионов было всего четыре шанса против двух.
— Резня не обязательна, — сказал Блэр.
Алистер закатил глаза. Только Блэр попытался бы найти честь в извращенной природе турнира. Сейчас не применяется ни кодекс, ни правила. — Почему я? Разве ты не должен умолять Грива? Похоже, он достаточно отчаялся, чтобы согласиться.